Джекпот В PowerBall Перевалил За 300 Миллионов Долларов

© А. Марков, текст

© Издательство «АСТ»

С юношества меня мучили два вопроса: откуда берётся богатство и почему оно берётся не у меня? Теперь, кажется, я понял достаточно, чтобы на них ответить.

Эту книгу я вынашивал медленно и трудно. Всегда записывал источники, и почти всегда страница из какой-то интересной статьи после очистки и хулификации превращалась всего в две полезные строчки. Пятнадцать страниц журналистского расследования (почему-то больше всего попалось американских, хотя я специально не делал акцента на экономику США) превращаются в короткую одностраничную историю. Всё ради очередной иллюстрации понятия или явления.

Поэтому фактов тут опять очень много, но теперь все они подкреплены ссылками. Их тут просто дохера – больше ста пятидесяти. Если перейти по всем ссылкам и прочитать, хватит ещё на три книги и диссертацию.

Меня интересуют глубинные вещи: почему некоторые люди богаты, а некоторые – бедны? Как так вышло? Почему? Кто виноват? Что делать? Данных тут так много, что поначалу вам будет нелегко понять общую логику повествования; по крайней мере, мне самому было трудно собрать всё в единую историю. Но в конце у вас в голове появится более правильное представление о мире, а ведь это главное – понять, как оно устроено.

Если взглянуть на весь мир целиком^[1], мы увидим следующую картину: 70 % самого бедного населения земного шара владеют всего 3 % мирового богатства. Дальше идут те, у кого капитал от 10 до к долларов – их примерно пятая часть человечества, но богатства у них примерно 11–12 %. Дальше интересней: если у вас за душой от к до миллиона долларов, вы входите в топ 8 %. Но имеет эта группа товарищей уже 40 % денег мира. Наверху сами понимаете кто. Людей с капиталом больше ляма баксов меньше 1 %, и у них 46 % мирового богатства. Пусть и благотворителей среди них больше всего, но от этого, знаете, как-то не легче.

В России ситуация ничуть не лучше, чем в среднем по миру. Почти всеми финансовыми активами страны (около 90 %) владеют всего 3 %^[2] олигархического населения.

Бедные беднеют, а богатые богатеют, и, похоже, с этим мало что можно сделать. Но те, кто это понял и признал, имеют гораздо больше шансов на то, чтобы оказаться среди вторых.

Кто здесь?

Больше всего я известен как автор «Хулиномики» – учебника по финансовым рынкам для гопников-интеллектуалов. Бесплатную часть скачали 60 ляров, и подписчиков канала в Telegram уже больше 30 тысяч. Помимо неё я написал (в соавторстве) книгу о блокчейне под названием «Криптвоюматика». Обе изданы и продаются в печатном виде во всех приличных магазинах.

Помимо писательства (это я стараюсь делать каждый день) я занимаюсь инвестициями, преподаванием финансовых рынков – я всё-таки кандидат экономических наук – и музыкой в различных хеви-метал-проектах, самый известный из которых – Garage Dayz (Metallica Show S&M Tribute) с симфоническим оркестром. Мы не раз выступали в Кремлёвском Дворце, Crocus City Hall и на других знаменитых европейских площадках. Жизнь – это рок-н-ролл, без него никуда!

Благодарности

Тут я должен поблагодарить множество людей, а не как в прошлый раз.

Во-первых, свою жену, которая иногда давала мне передышку в мытье жоп (кстати, от этого действия становишься чище духовно!) и уже долгие годы умудряется тратить меньше, чем я зарабатываю.

Алексея Антонова, который подхватил идею с «Криптвоюматикой» и помог мне превратиться в настоящего писателя из просто какого-то чувака, который случайно написал одну книгу. Не будь второй – не было бы и этой, третьей книги.

Поблагодарю я и Смартлаб, который, несмотря на всю нищую мерзость многих комментаторов, натолкнул меня на несколько интересных идей.

Телеграм-каналы, которые снабжали меня интересной информацией: nonblockchain, thebig_short, hqequity, hobbes_channel, wow_fire, наверняка кого-то забыл, да и хер с ними.

Что внутри?

Самое главное: это не учебник. Скорее, это можно назвать журналистским расследованием. Информацию я черпал в основном из статей, анализов, репортов и лонгридов в зарубежной прессе, ну и подкреплял собственными измышлениями и кейсами из жизни. Три из них – про вложения автора в недвижимость и попытки заработать денег – вынесены в приложения. Придуманных историй тут нет, все настоящие; некоторые имена изменены, но это чисто ради угара, потому что самые неприятные как раз оставлены как есть.

Я не стал делить книгу на части, как «Хулиномику». Тут каждая глава рассматривает бедность и богатство с какой-то стороны, иногда неожиданной. Книга будет меняться и расти (перед вами уже четвёртая редакция). Выяснилось, что это прекрасный способ сделать её лучше. Все предложения, замечания и исправления присылайте по адресу [email protected]. Буду рад услышать ваше мнение.

В первой главе я расскажу о неравенстве и несправедливости. Тут не обойтись без Маркса. Как маскируется нынешняя несправедливость? Чем её можно объяснить? Откуда берётся неравенство? Как простых граждан убеждают в нормальности происходящего? Вопросы непростые, но начнём мы именно с них.

Во второй главе поговорим о глобализации. Что рядовой человек думает о мировом правительстве? Почему какие-то регионы нищают, а какие-то – богатеют? Как этому противостоять – и нужно ли? Откуда появятся олигархи мирового масштаба? Как они убедят нас в том, что всё так и задумано? Постараюсь объяснить.

В главе 3 мы узнаем страшные новости. Куда девается средний класс? Почему именно туда? Надолго ли? Как устроена чёрная финансовая дыра и почему она засасывает лучших? Есть ли у простого обывателя шанс выбиться в люди? Почему нет?

Четвёртая глава – про образование. Нужно ли получать высшее? Если да, то где? Если нет, то почему и чем заняться вместо института? На кого учились миллиардеры и зачем? Кто попадает в элитные университеты и чем это чревато? Кто станет ещё умнее: умные или богатые? Завеса тайны приоткроется.

В пятой главе мы поговорим о нищенстве. Почему у людей нет денег? Как они умудряются попасть в долговую яму? Что тянет на дно среднего человека? И главный вопрос: как достичь невыносимой лёгкости бытия и приобрести привычки неудачника? Это важно!

Шестая глава расскажет о том, как выйти на пенсию в 35 лет (не по выслуге или инвалидности!). Вы узнаете о том, как людям не хватает миллиона долларов в год и стоит ли жить впроголодь, чтобы накопить на сытую старость. Как найти в себе силы уволиться на пике карьеры? Вопросы сложные, а ответы порой удивительные.

В седьмой главе поговорим о стартапах и венчурных инвестициях. Откуда берутся единороги? Сколько зарабатывают их создатели? За что жадные инвесторы душат собственных подопечных? Почему на бирже так много убыточных компаний? Почему всё больше денег достаётся всё меньшему количеству стартапов? Множество загадок будет разгадано.

Восьмая глава расскажет о власти корпораций. Как они постепенно овладевают миром? Где царит кумовство и чем оно опасно? Как стать приёмным сыном клана Сузуки? Почему какие-то компании существуют сотни лет, а какие-то разваливаются через десять? Как погибает дух предпринимательства?

Вопросы становятся всё опаснее.

Девятая глава – об инвестициях в страсти и пороки. Сколько принесут марки, монеты и картины? Как обмануть олигарха? Как нажиться на алкоголизме и наркомании? Чем любили побаловаться Маркс и Энгельс? Казалось бы, чепуха! Но тут есть о чём поразмыслить.

Самая важная глава – конечно, десятая. Как превратиться в богача? Откуда берутся миллионеры? Что происходит с теми, кто выиграл кучу денег в лотерею? Могут ли деньги купить счастье? В каких странах людям живётся веселее всего? Как стать счастливее, даже если вы небогаты?

Но на этом книга не заканчивается! Дальше идут приложения с кейсами. Все из жизни и все поучительные. Это вам не MBA, ерунду на парах месить.

Ну, поехали.

С года людей на планете стало на два миллиарда больше. Но нищих при этом убавилось – на целый миллиард! По данным Мирового Банка^[3], в году миллионов человек жили за чертой бедности (это когда у тебя меньше $ в день), а в 90 году таких было аж 1,85 миллиарда. Бедность снизилась по всему земному шару, хотя и неравномерно. За 25 лет количество нищих в Китае уменьшилось в раз!

Большинство экстремально бедных осталось в Чёрной Африке (той, что к югу от Сахары) – там их количество даже выросло; и не потому, что кто-то обеднел. Кто эти люди? Они молоды, живут в деревне, не имеют никакого образования и выращивают какую-нибудь картошку или кукурузу.

При этом очевидно, что в целом общество стало богаче, чем когда-либо. У обычных людей появились невиданные доселе вещи: холодильники, телевизоры, стиральные машины, а за последние годы добавились ещё и автоматические посудомойки и роботы-пылесосы из будущего.

Стоит ли говорить о личных автомобилях, которые теперь даже не надо покупать – их можно брать в аренду поминутно. А с появлением Uber такси стало таким дешёвым, что каждый теперь может позволить себе машину с водителем! Да и они вот-вот начнут ездить без участия человека – а значит, станут ещё дешевле и доступнее простому люду. Не жизнь, а сказка!

Что тут самое главное? А то, что появилось всё это не за счёт эксплуатации рабов, колоний или пролетариев, а из-за мощнейшего индустриального роста, обеспеченного правильной бизнес-моделью.

Бизнес-модель эта называется «капитализм».

Попинаем Маркса

Примерно двести лет назад, 5 мая года, родился Карл (да!) наш родной Маркс. История повернулась так странно, что любому советскому человеку он стал роднее, чем немцу. И несколько десятков лет современные, образованные люди искренне считали марксизм вершиной экономической мысли. Хотя почти четверть этих самых людей до сих пор не имеют доступа к интернету. Да что там к интернету! К нормальному толчку у людей нету доступа^[4], в выгребные ямы срут 23 % россиян!

Дело в том, что мы плохо осознаём современные тенденции в экономике и политике, – точно как рыбы, которые не замечают окружающую их воду. Нам трудно отдалиться и взглянуть на ситуацию в исторической перспективе.

С марксизмом всё получилось довольно интересно. Ведь первые – лет своего существования он считался совершенно гениальной идеей, которая раз и навсегда перевернёт мир. Но за последние полвека всем постепенно стало понятно, что нет, не навсегда. Получилось наоборот: унылая левота оказалась никому не нужной (радикальную оставим в покое, она вполне себе жива и здравствует), а пророчества уважаемого Карла уткнулись в бездну непонимания миллениалов. О закате марксизма отлично написал Владислав Иноземцев в журнале Forbes^[5], я приведу основные мысли.

Экономику простых ремесленников («товаропроизводителей»), которую Маркс считал невозможной абстракцией, мы видим каждый день. Да что там видим – полноценно в ней участвуем! Самые адекватные и полезные для государства люди – это как раз самозанятые «ремесленники», содержащие собственным трудом свои семьи.

Парикмахеры, косметологи, фитнес-тренеры, татуировщики, строители, сборщики мебели, музыканты, художники, портные, консультанты, краснодеревщики, риелторы (будь они прокляты), репетиторы, няни и домработницы. Даже, страшно сказать, коучи. Экономическое положение таких людей доказывает всем окружающим, что неравенство, основанное на личном труде и таланте, не просто допустимо, а абсолютно справедливо. Если ты туп, ленив и нихера не умеешь – будешь на дне. Если ты настоящий профи, имеешь репутацию, развиваешь свой талант и умеешь себя продать – живи в пентхаусе, пей арманьяк, жри фуа-гра; никто и слова не скажет.

Нассим Талеб в «Антихрупкости» дико котирует самозанятость. Важный и крайне неприятный для наёмный работников фактор – риск увольнения. Но как уволить татуировщика или маникюрщицу? «Доход частников, водителей такси, проституток (очень древняя профессия), плотников, портных, сантехников и дантистов колеблется, но маленький профессиональный Черный лебедь, который может полностью лишить человека дохода, этих людей не клюнет. Их риск очевиден. Другое дело – наемные работники: их доход не колеблется, но может внезапно стать равным нулю после звонка из отдела кадров. Риск наемных работников скрыт».

Богатым сейчас можно стать, вообще никого не эксплуатируя и не отнимая у угнетённого пролетариата кровью заработанный выеденный грош. Достаточно развить в себе правильные способности и не унывать. Можно в одиночку создать свой Facebook или Ethereum. Можно стать профессиональным геймером, жопастой фотомоделью из Instagram, тупым рэпером или топовым айронменом или вообще каким-нибудь сраным видео-блогером. Перед нами открывается масса возможностей, товарищи!

Маркс составил, казалось бы, логичный исторический ряд: сначала «азиатский, античный, феодальный» способ производства, за ним – «современный, буржуазный». Дальше у него шёл загнивающий капитализм, затем катастрофа, после которой на всей планете настаёт счастливый коммунизм. Но сейчас присутствующее повсюду справедливое неравенство немедленно выбрасывает Маркса на помойку истории. Традиционное представление человечества о «должном» катится в ад; потому что, как в том анекдоте: «Твой дед боролся за то, чтоб не было богатых? Странно… мой – за то, чтоб не было бедных!»

Карл оказался прав лишь в том, что «накопленные капиталистическим обществом противоречия» неминуемо приведут к переменам. Но только не к таким, как думали интеллектуалы-социалисты. Ничего не рухнуло. Кроме, увы, Российской империи, развивавшейся в начале XX века очень стремительно. К огромному сожалению интеллектуалов нынешних.

Сейчас люди не делятся на буржуа и пролетариев. Уже и на мужчин с женщинами скоро делиться перестанут. И верующих во всемогущего творца, к счастью, становится всё меньше; по крайней мере, сейчас уже не принято делить людей по этому признаку. Самые продвинутые гуманисты начинают, наконец, задумываться о человеке, а не о человечестве. Экономика всё больше основывается на разнообразии талантов и потребностей, и это прекрасно. Чем меньше предрассудков, чем больше способностей, тем радостнее жить, товарищи.

У нас всё только начинается, но уже понятно, что процесс пошёл. Будем надеяться, что человек вскоре подчинит себе государство, а общество станет служить людям, а не наоборот. Поверить в это трудновато, но мы будем пытаться. Банальные районные МФЦ, например, очеловечили российскую бюрократическую машину за какие-то три-пять лет, а ведь это просто технология, как чеклист у пилота или регламент патрулирования улиц у наряда полиции. Тут не надо ничего изобретать, всё есть готовое.

Но мировая закулиса, надо сказать, не дремлет: рептилоиды постепенно овладевают планетой. А у нас раса сверхбогатых слишком уж сильна, хотя они большей частью и по лондонским адресам обитают. Но и там сейчас опасно: повсюду ядовитые газы и радиоактивные порошки.

Есть такой сильно правый немецкий философ Норберт Больц, последователь Ницше и его друзей, Аристотеля и Айн Рэнд. Он недавно написал книгу «Анти-Руссо» (не то, что вы подумали, тут на последний слог ударение). Идея в том, что мы понимаем, что такое несправедливость, но вот понять, что такое справедливость, дано не всем. Поэтому современные конституции, которые гарантируют всяческие права и свободы народонаселению, на самом деле ничего не гарантируют, потому что нельзя впихнуть невпихуемое и уравнять неуравнимое. Больц считает, что люди с рождения значительно отличаются способностями, как физическими, так и умственными, и поделать с этим ничего нельзя. Хотя очевидно, что кое-что сделать всё-таки можно и генетические различия не так уж велики. Но они есть.

«Битва за лучшие места – это игра с нулевой суммой. Каждый может стать исполнительным директором, считается, что формально социальное происхождение больше не играет никакой роли, но в то же время не каждый достигает таких вершин, так как число руководящих должностей ограничено. Это отличный пример того, как равенство создает неравенство. Не дано предугадать, кто и как заявит о себе в будущем». «Современное равенство постоянно производит специфическое системное неравноправие».

Телеграм-канал им. Гоббса^[6] приметил, что это «примерно то же самое, как допустить на скачки арабских шейхов хромую лошадь, владелец которой не получит ничего, кроме негатива, разочарований и бессмысленных сопутствующих трат. Погоня за глянцевой жизнью, которой достигнут считанные единицы, обрекает основную массу на постоянную депрессию и разочарование, которые, в свою очередь, выльются в агрессию и разрушение правового государства».

Толерантная европейская цивилизация приглашает всех людей (даже гастарбайтеров) посоревноваться за кусок пирога всевластья. У всех как бы равные возможности, но на самом деле-то нет. Пусть это размышление на уровне 10 класса школы, но тут я с Больцем полностью согласен, как когда-то был согласен с абсолютной этичностью принципа «каждому по заслугам» вместо абсолютно безнравственного «каждому по потребностям». С тех пор я повзрослел; надеюсь, что и мои читатели тоже понимают, что абсолютных истин в мире не так уж много.

По мнению немецкого учёного, ключ к решению проблемы – дичайшее искоренение социального государства. Опять соглашусь, но лишь частично. Минимальный базовый доход нужен, а вот государственные функции хорошо бы передать в частные руки и всевозможный блокчейн. Безусловный доход не вызовет приобретённую беспомощность, а наоборот, избавит людей от неё! Это вам не пособие по безработице, которое фактически вынуждает граждан с пониженной социальной ответственностью бездельничать, только бы им не перестали выдавать халявное баблишко.

Европа-то загнивает не сатирически и не по-соловьёвски (который, между делом, проводит там большую часть времени), а самым настоящим морально-идеологическим образом; особенно это заметно в столицах – Брюсселе, Париже, Берлине, стоит только отойти на пару километров от центра. Там давно уже правит бал новый тип тоталитаризма – не государственный, как фашизм или коммунизм, а мелкогрупповой. Феминистки, ЛГБТ-активисты, зелёные, безработные, беженцы и гастеры, религиозные фанатики (как ещё назвать тех, кто молится на проезжей части?), нацмены вроде косоваров или басков каким-то образом получили более равные права, чем нормальные люди. Скоро инстаграм-блогеры начнут требовать, чтобы им дали снять, как вы жопу вытираете, а не то ущемите их право на самовыражение.

От французских эгалитэ и фратернитэ явление толерантности сначала перешло в фазу «как бы их, бедненьких, не отдискриминировать, давайте лучше поможем», а потом на наших глазах превратилось в наглое, зачастую хамское иждивенчество и «позитивную» дискриминацию – только не индивидуальную, а групповую. Все видели ролики, как ущемлённые беженцы яростно требуют от немецких властей живых евриков вместо выдаваемой им бесплатной еды. А девушек в мини-юбках они уже считают своей собственностью, потому что срать они хотели на культурные ценности страны, которая их приютила.

Высокий сильный гетеросексуальный белый мужчина не может теперь открыть дверь или уступить место маленькой уродливой чёрной женщине-лесбиянке. Если он это сделает, его засудят: не считает её за полноценного человека, сволочь высокомерная. Но если не сделает, его тоже засудят: она же нуждается в помощи, а он её дискриминировал, белой-то красивой он наверняка б открыл! Мужчина, может быть, и не хотел бы с ней встречаться по дороге в офис, но у неё же есть право дышать чистым воздухом? Есть право мыться горячей водой? Есть право купить себе хлеба? Есть право убежать от войны? Найти работу?

А это он что ли у неё эти права отобрал? За каким хером он их должен ей предоставить? Самое интересное, что особо продвинутые европейцы культивируют в себе комплекс вины (он ещё называется «стокгольмский синдром»), навроде немецкого самобичевания от нацизма чуть ли не столетней уже давности. Мол, да, это мы, белые мужчины, во всём виноваты и теперь должны повиниться и отдать жертвам – точнее, тем, кто назовёт себя жертвами, – последнюю рубаху.

Сколько нормальных с виду людей радовались терактам в «Шарли Эбдо»? Сколько нормальных с виду людей считает, что «им не следовало бы этого публиковать»? Сколько людей считает прикольным, когда дагестанские поборники морали обстреливают женщин без паранджи из пейнтбольных ружей? Кому, в конце концов, кажется в порядке вещей тот факт, что его обыскивают в аэропорту (конечно, ради его же безопасности), а опаснейшую воду отбирают перед проходом в дьюти-фри?

Кто там у нас жертв геноцида и холокоста решил пересчитать? Не неонаци ли он, не отрицает ли чего лишнего? Кто не донёс на соседа, когда тот отшлёпал ребёнка^[7]? Кто не спросил у общительной женщины из ночного клуба, оскорбляет ли её чёрный презерватив и не посчитает ли она себя изнасилованной без письменного согласия на беспорядочный половой секс? Кто посмел намекнуть на стильность новой юбки менеджера по маркетингу? А? Кто отменил уроки по языку предков, на котором говорят последние двести человек? Кто отказался сдавать деньги на корм блохастым бездомным кошкам? Почему это ему не нравится, что у него в подъезде ссаньём котячьим воняет? Пусть вступает в ассоциацию несчастных аллергиков, тогда и посмотрим, кто кого: сердоболы или астматики!

Как вышло, что демократия – власть народа – трансформировалась во власть некоторых – не особо приятных – группировок этого народа? Или даже не этого… Но как только какой-нибудь ошарашенный представитель большинства заявит, что хорошо бы ко всем относиться одинаково, его тут же закидают тухлыми альбацами, а то и чем похуже. Забавно, что одно из свежих американских исследований показало^[8], что обучение толерантности ведёт не к увеличению эмпатии к дискриминируемым чёрным, а к ухудшению отношения к опустившимся и неудачливым белым. Учат-учат студентов добру и состраданию, а оно выворачивается наизнанку. Антирасисты превращаются в антибелых, и выясняется, что существуют персонажи куда более отвратительные, чем современные фашисты^[9]: это современные антифашисты.

Прямо при нас создаётся новый миропорядок, когда всё вроде как можно, но вообще-то нельзя. Обиженные не дремлют, а сбиваются в кружки по интересам. И качают права похлеще иных бесправных.

За наш с вами счёт.

Поступь империалистов

За последние 40 лет страшнее всего расслоение выросло – сюрприз! – в России. Это из-за того, что в СССР даже каста номенклатурщиков не могла похвастаться заметно большим богатством, чем обычный советский люд, – хотя жила, конечно, совсем иначе, вопреки заявлениям нынешних коммунистов. Но материальное равенство в Союзе действительно было практически повсеместное. Да, некоторые республики были равнее других, но в целом расслоение было минимальное. Богачей не существовало.

А в году Москва оказалась на третьем месте в мире^[10] по числу долларовых миллиардеров. Это после Нью-Йорка – там 79 миллиардеров – и Гонконга, где их А что вы хотели? Кризис, санкции.

Вторая по темпам роста расслоения – Индия. Там из-за невероятного количества людей (никто и не знает точно, сколько их там сейчас – миллиард, полтора или уже два) богачей тоже стало много. Доходит до того, что особо одарённые брахманы строят себе личные небоскрёбы^[11] и даже в них не живут.

И в Китае дело плохо, хотя и не настолько. Состояние четырёхсот богатейших китайцев (все они миллиардеры) в году превысило $1,2 триллиона. Мао бы вздрогнул. Но китайские крестьяне уже с десяток лет не живут впроголодь, и вообще страна всему миру пример в вопросах борьбы с бедностью.

Недавно огромная американская инвесткомпания Bridgewater Associates провела исследование^[12] расслоения американского народа, и выяснилось, что неравенство в США достигло уровня Великой депрессии. Верхние 40 % населения в десять раз богаче нижних 60 %. Двадцать шесть богатейших людей планеты овладели половиной мирового богатства^[13].

Сорок лет назад соотношение было 6: 1 – тоже не очень хорошо, но не ужасно. Война хорошо выравнивает общество, а в мирное время всё наоборот. Предприимчивые облапошивают лохов – пусть не сразу, зато надёжно.

Рэй Далио – миллиардер и владелец «Бриджуотер Асоушиэйтс» – пишет, что в Омерике сейчас фактически сосуществуют две разных и плохо связанных экономики. У бедняка капитал сосредоточен в недвиге (54 %), машине (8 %) и доли в собственном малом бизнесе – всё это неликвиды. А если тачка составляет целых 8 % от ваших активов, у меня для вас плохие новости. Это как в девяностые продать единственную квартиру в Твери и купить себе Land Cruiser – первые пару месяцев круто: тёлочек катаешь, на рыбалку гоняешь… а потом ты бомж.

У американских богачей 41 % капитала очень ликвиден: это акции (27 %), облигации (8 %) и налик (6 %). С пассивами тоже всё интересно: у бедной части населения задолженность сосредоточилась в студенческих займах, машинах и кредитных картах – а это всё дорогие пассивы. У богатых же самая большая часть долгов спрятана в недвиге (72 %) – а это наиболее дешёвый кредит из всех возможных. То есть даже структура долгов усиливает расслоение!

Причём супербогатые становятся супербогаче. За й состояние миллиардеров увеличилось на четверть^[14] – почти до 10 триллионов долларов. Количество их тоже растёт: больше трёхсот человек вступили в клуб трёх запятых. А у женщин рост богатства случился даже мощнее, чем у мужиков, – впервые в истории! Самая богатая на начало го – Франсуаза Бетанкур Майерс (ну, вы по фамилии всё поняли) – владелица трети L’Oreal с почти 50 миллиардами долларов за душой.

Моя борьба

Мама наша Омерика пытается дико забороть неравенство и задаёт вопросы разным нобелевским лауреатам. Способствует ли расслоение экономическому росту или мешает ему? Необходимое ли это зло или оно вообще не зло, а просто так сложилось? Ангус Дитон, получивший нобелевку в году, пишет^[15], что это всё тупые, бесполезные и бессмысленные вопросы. Я с ним склонен согласиться (ведь это так круто – соглашаться с нобелевским лауреатом).

Левацкая мысль о том, что неравенство порождает какие-то процессы, – абсолютный бред, всё ровным счётом наоборот. Неравенство – это симптом. И хороших явлений, и плохих, которые тем не менее двигают глобальную экономику. Это просто-напросто признак постиндустриальной эпохи, а мы в ней и живём. Хотя разве ж это жизнь?

Расслоение бывает разное. Некоторая его часть справедлива (о да, мои маленькие коммунисты!), а некоторая – нет (о нет, мои маленькие либералы!). Неравенство не означает несправедливость, а борцуны не любят именно её, хотя заявляют о другом. Я тоже её не люблю, но надо отличать, знаете, жопу от котлет.

В Америке истории изобретателей и предпринимателей, которые прыгнули из грязи в князи, – незыблемая (если не сказать основополагающая!) часть культуры. Но резкое обогащение небольшого числа людей, очевидно, ведёт к росту расслоения всего общества.

Некоторые аспекты современного мироустройства – аутсорсинг, роботы, ИИ – снижают зарплаты простых американских пареньков. Но, что также очевидно, они же повышают зарплаты в других местах – типа Тайваня, Сингапура, да что там – Шанхая и Бангалора! Но есть одно но: медианные (не средние) зарплаты американцев стоят примерно на одном уровне уже лет эдак пятьдесят, тогда как доходы верхушки растут как на дрожжах. А это тревожит. Ну, не меня, конечно. Я вообще человек беспечный.

Неравенство в Гонконге (от автора телеграм-канала @HKequity)

В различных рейтингах социального и экономического развития Гонконг часто признают лидирующим городом в Азии и одним из лучших на планете: высшее образование, медицина, инфраструктура, свобода предпринимательства, удобство ведения бизнеса и всё такое. Однако существует одна проблема, с которой город не может справиться десятилетиями: имущественное неравенство.

В каком-то смысле разрыв между богатыми и бедными – такая же часть культурного и исторического облика Гонконга, как и его известная всем идентичность глобального центра коммерции и финансов. Всё началось с британцев, в середине XIX века подчинивших короне почти необитаемый остров и основавших здесь торговые дома, чьи названия и сегодня доминируют на фасадах местных небоскрёбов. Прибыльная опиумно-тканевая-чайно-фарфоровая торговля потребовала создания обширной портовой, складской и логистической инфраструктуры, где требовались чернорабочие; всё это хозяйство необходимо было администрировать и охранять; торговцам, администраторам, солдатам и их семьям нужны были услуги и развлечения. Так поначалу и определилось место китайского населения (массово переселявшегося сюда из огромной аграрной провинции Гуандун) в системе разделения труда и, соответственно, в социальной структуре гонконгского общества.

Разделение было закреплено пространственной обособленностью. Европейцы жили в особняках и доходных домах в центральной части северного побережья острова и повыше, на холмах ближе к пику Виктория. Китайцы же расселялись к западу и востоку, а также на лежащем через бухту полуострове Коулун. К примеру, район Сай Йин Пун, где сегодня живёт ваш покорный слуга, когда-то был исключительно китайским; улица с незамысловатым названием High Street (пятая, если считать вверх по холму от набережной) служила «чертой оседлости». Выше Bonham Road можно было селиться исключительно иностранцам, спускавшимся вниз разве что ради визита в местные курильни и дома терпимости.

По прошествии десятилетий проблема неравенства не исчезла, но по большей части утратила свою расовую окраску. В Гонконге (как, к примеру, и в Нью-Йорке) по-прежнему есть преимущественно белые (китайские, индийские, непальские, филиппинские) районы, но ни о каких ограничениях речи не идёт. Вместо этого неравенство сегодня связано с доступом к самому ценному ресурсу в городе, со всех сторон окружённом водой, – жизненному пространству.

В декабре года гонконгская South China Morning Post отмечала, что с года цены на жильё в городе выросли на  % – что для всех, кто знаком с ситуацией в городе, звучит как… преуменьшение. Город с года неизменно получает сомнительное отличие как самый дорогой рынок недвижимости на планете.

Семья с медианным местным доходом в , HKD в год (~2,4 млн руб.) должна откладывать  % своего заработка на протяжении 18 лет, чтобы позволить себе квартиру размером менее футов (46 кв. м) в окраинном районе Гонконга. Более 85 % населения города никогда не смогут позволить себе собственное жильё. Государство частично снимает остроту вопроса, субсидируя строительство социального жилья на северных окраинах. На сегодняшний день в подобных апартаментах уже живёт около 30 % населения автономии, однако спрос далеко превосходит предложение.

Причиной этого бума (помимо ограниченного естественными условиями предложения) стало безумное количество новых миллионеров из материкового Китая, для которых Гонконг 15 лет назад стал основной площадкой для инвестиций в недвижимость. Всё это привело к тому, что гонконгцы живут с родителями до 30–35 лет, будучи не в состоянии позволить себе даже аренду, которая на начальных позициях может съедать до 70 % месячного дохода. От ситуации выиграли, прежде всего, старые гонконгские деньги: китайские и европейские бизнес-конгломераты, не поддавшиеся панике накануне возвращения Гонконга под суверенитет Китая в году и сохранившие контроль над недвигой. Также выиграли строительные компании и REIT-ы.

Известные всем в городе «четыре великих семьи» (香港四大家族) – Ли, Хо, Хуэй и Ло – когда-то начинали как компрадоры западных торговых домов, впоследствии основав свои торговые империи. Когда пробил час, эти семьи оказались наилучшим образом позиционированы для скупки недвижимости и борьбы за права строительства.

Сегодня Гонконг занимает третью строчку по концентрации UHNW-индивидуумов (Ultra High Net Worth) после Нью-Йорка и Лондона, щеголяя + жителями со свободными активами более $30 млн американских долларов (не считая стоимости своего жилья и тачек). При этом 10 % самых богатых жителей зарабатывают в 44 раза больше, чем 10 % самых бедных, а индекс Джини в году дошёл до самой высокой отметки за десятилетие – 53,9 (0 – абсолютное равенство доходов; Россия в году – 41,2).

Долгосрочные последствия подобного разрыва не ограничиваются неудобством жизни с родителями. Как и везде, состоятельность означает принадлежность к классу, а та, в свою очередь, – знакомства и профессиональные возможности. Но в этом плане в Гонконге лучше быть иностранцем: так гораздо проще выделиться из толпы.

Как и лет назад…

Где зарылась несправедливость?

Ангус Дитон пишет, что несправедливость сеют другие важные процессы, о которых американское народонаселение и не догадывается. Немудрено, что ему дали премию.

Каждый год Америка тратит на лечение на триллион долларов больше, чем другие богатые страны, а толку чуть. Работы там всё больше (население-то стареет), но простым медбратьям не до жиру: они то и дело объединяются в профсоюзы, требуя повышения зарплат. А оплата страховки работодателем – это те же самые недополученные доллары в семейный бюджет; ровным счётом то же, что и у нас, только чуть более завуалировано.

При этом надо понимать, что квалифицированные врачи (обучение там невероятно сложное, с нашим не сравнить) получают безумные зарплаты в полмиллиона – и даже больше! – долларов в год, да ещё и постоянно мухлюют со страховками. Случаев раскрытия подмахивателей фейковых рецептов просто дохера.

Слияния и поглощения – тема отдельной главы (и даже книги), и забывать о них нельзя. Куча отраслей промышленности – технологии, масс-медиа, фарма – сейчас управляются несколькими конгломератами компаний. Но оказывается, слияния редко поднимают зарплаты рядовым сотрудникам. Потребительские цены растут, а вот доходы работничков – хер там. Яркий пример – те же американские больницы. Они друг друга поглощают, цены для больных просто сумасшедшие, а нянечки так и перебиваются от зарплаты до зарплаты. Всё это покрывается заговором страховых компаний под управлением сами понимаете кого.

Большой корпорации проще манипулировать общественным мнением, чем заниматься изобретательством и инвестициями. Поэтому новые чудесные лекарства так безумно дороги, а корпоративные налоги не так уж велики.

По всему миру уменьшается влияние профсоюзов. Колхозное изобретение социалистов выходит из моды. Куча контор заставляет новых сотрудников подписывать контракты с разными хитроумными пунктами – неразглашение, запрет о работе на конкурентов (по нашему трудовому кодексу, кстати, такое запрещено) и тому подобными ограничениями. К тому же чуть ли не половина американских рабочих при найме на работу подписывают обязательство о том, что не будут подавать в суд на работодателя при трудовом конфликте или увольнении.

Многие компании замещают сотрудников на временных индусов и прочих подрядчиков. Уборщики, официанты, обслуживающие технику инженеры, даже личные секретари сейчас работают не на фирму, где требуется их труд, а на большую аутсорсинговую корпорацию, которая ещё и соревнуется с другой такой же конторой, стараясь выставить цены на своих сотрудников пониже. Независимые фрилансеры, контракторы и аутсорсеры живут от платежа к платежу, без страховки, отпуска и без возможности карьерного роста.

Фондовый рынок вроде как вознаграждает инвестиции в развитие и обновление производства, но ещё сильнее он вознаграждает владельцев хедж-фондов за перемещение денег из зарплат зажиточного среднего класса в руки к портфельным управляющим. Пока доходы простых людей стоят на месте, американские корпоративные прибыли подросли с 20 до 25 % ВВП. Это ещё не учитывая бешеных премий топам: с ними-то средние зарплаты неплохо растут, но вот медианные стабильно проигрывают инфляции.

Начиная с выборов Трампа (хотя обвинялись-то как раз клинтоновские схемы финансирования) чудовище капитализма наконец-то забороло демократию. Теперь корпорации могут действовать как политические субъекты, высылая неограниченное количество денег кандидатам. Это ещё один шаг от «традиционного» зарегулированного лоббизма к прямому воздействию на законодательство. Поэтому налоговые льготы не заставят себя ждать.

Дитон считает, что в этих проблемах и надо копаться. Это не какая-то неостановимая сила глобализации или технологической сингулярности, которая отберёт у всех работу, а просто признаки не очень здоровой экономической системы. И правильная государственная политика это может отрегулировать. Голосуйте за учёных!

Только кто ж вам даст? Власть-то давно уже захвачена и выбора у нас нет. Но не волнуйтесь: о вас позаботятся.

Формально безработица в США падает, но новые рабочие места – это совсем не те места, что раньше. Из-за автоматизации и глобальных систем наблюдения синим воротничкам стало гораздо тяжелее: за всеми следят! Взять каких-нибудь дальнобойщиков, которым внедрили GPS, девчонок из колл-центров, где записываются все разговоры, метки на рабочих автозаводов и складов, системы отслеживания трафика в офисных туалетах и так далее. Всё для того, чтобы без остатка выкачивать из людей труд. Это пока ещё искусственный интеллект не овладел постановкой KPI, но осталось недолго. Дал ему на входе бигдату о сотрудниках, а на выходе – профит конторы. Так несколько лет – и, глядишь, люди забегают так, что все вдруг поймут: штат офисных клерков можно резать раза в два без особых потерь для выручки компании.

Невероятная доля мирового богатства, сконцентрированная у 1 % населения планеты, – случайность или закономерность? Они владеют почти сотней триллионов долларов – это больше капитализации американского фондового рынка и даже больше общемирового ВВП! Неужели тут обошлось без вселенского заговора?

Подавляющее большинство россиян, например, давно верят^[16] в теневое правительство планеты. И это правительство, конечно, к Россиюшке настроено враждебно. Всего пятая часть опрошенных отрицает наличие заговора рептилоидов. Отметим, что ещё пару лет назад таких было всего 30 %, а верящих – меньше половины. Налицо плохая агентурная работа и срыв покровов!

Среди пенсионеров доля верящих в жидомасонский беспредел превышает 70 %, а знания о заговоре они черпают из телевизионных передач, новостей и уличных сплетен. Лидеры мнений (такие, как аналитик Лидия Аркадьевна) чуть менее, чем полностью овладели умами. Насчёт состава теневого правительства сомнений ни у кого нет: всем ясно, что там сидят олигархи, банкиры и американские функционеры. Лишь 2 % верят, что Путин и Трамп входят в его состав. Причём сопротивление тёмной силе оказывает лишь дух и воля российского народа.

А кому же ещё отвести эту роль? Знаю ещё один богоизбранный народ, но там всё сложно из-за тесных родственных связей с этим самым правительством.

Глобализация

Несомненно, одни из самых дебильных существ – это антиглобалисты. Маразм докатился до такой степени, что они путешествуют в места сборищ сильных мира сего, чтобы выразить свой протест. Ребята явно не догоняют, что сам факт того, что они вообще могут куда-то беспрепятственно поехать, и есть результат процесса, с которым они так рьяно борются!

Глобализация вывела добрый миллиард людей из полной нищеты! То, что Билл Гейтс или Марк Цукерберг разбогатели, продавая Windows и рекламу на Facebook, совершенно не означает, что они забрали свои доллары у больных и голодных африканцев. Всё ровным счётом наоборот: собирают они у нас, а раздают нищим и обездоленным, причиняя им чудовищные прививки и нанося зверское обеззараживание воды.

Вопреки выводам первой главы, один известный глобалист и (не побоимся этого марксистского слова) интернационалист по имени Джордж Сорос^[17] считает, что новейшая мировая история – после Второй мировой – продемонстрировала яркие недостатки капитализма^[18]. Его мнение имеет вес, ведь он один из самых успешных финансистов XX века. Правда, он нашу книгу ещё не открывал. Сорос считает, что капитализм хищно подрывает изначальное открытое и дружелюбное человеческое общество. Каким образом?

Во-первых, капитал может перемещаться по миру, избегая высоких налогов в развитых регионах, – ну, этим-то Джордж и сам прекрасно пользуется. Западные страны, в которых как бы изначально сидит большой международный бизнес, не получают от него тех общественных благ, которые корпорациям следовало бы – опосредованно, через налоги – предоставлять.

Во-вторых, крупные международные кредиторы – в первую очередь банки миллиардерских кланов – практически не поддаются регулированию и легко идут на сделки с совестью, предоставляя кому-то слишком дешёвые, а кому-то – слишком дорогие кредиты. Читатели «Хулиномики» помнят, что существует мнение о всемогущих банковских синдикатах, контролирующих через процентные ставки весь международный бизнес. Тут важна мысль о финансовой стабильности, которую, как выясняется, специальные люди могут достаточно легко сломать.

В-третьих, реальность такова, что капитализм приводит к росту неравенства – и внутри стран, и между ними. Сорос не раз предсказывал, что появятся люди или организации, которые будут способны на отчаянные действия, подрывающие традиционный уклад современного общества. Речь о терактах вроде 11 сентября года – и их последствиях.

Вы, может быть, уже забыли, что раньше в самолётах почти везде наливали алкоголь – и считалось совершенно нормальным в полёте раскупорить батл «Курвуазье» (на худой конец «Бейлиз») из дьюти-фри. Не было идиотских правил провоза жидкостей, адских досмотров в носках и без ремня, ручного обыска бородачей, рамок на входах и тому подобной мерзости. Мир изменился – не в лучшую сторону. Тяжело это признать, но, похоже, они нас побеждают.

Сорос задолго до евросоциалистов – или, как сейчас принято говорить, левоцентристов – указывал на проблемы «новой экономики» концадевяностых. Он неоднократно писал, что экстремальная капиталистическая идеология может подорвать американскую демократию, нарушить стабильность не только по емейлу, но и за рубежом. Он ещё предлагал всякое, типа «глобальной системы принятия политических решений», из-за чего его все считают главным масонским заговорщиком. Хотя он не главный.

Конечно, у глобализации есть и негативные эффекты. Но не для всех регионов мира, а для унылых и безысходных. Дело в том, что эти места становятся ещё унылее. Чем проще передвигаться по планете, тем с большей вероятностью люди побегут туда, где есть горячая (да вообще любая) вода. Чего уж говорить о пособии по безработице, ароматной сосиске и жирном культурном слое на ней.

Более того, люди убегают даже при росте экономики. Дело ведь не только в перспективе, но и в текущей разнице благосостояния. Если у тебя в Сирии медленно, но верно делается лучше, ты, конечно, чувствуешь дикое воодушевление, что через 30 лет страна догонит какую-нибудь, я не знаю, Болгарию. Но зачем ждать? Можно ведь уехать в Швецию прямо сейчас! Там местные блондинки будут ой как рады поделиться своим НДФЛ.

Капитализм гонится за рентабельностью, а не за экологичностью и не за правами рабочего класса. Регионы опустошаются и беднеют. Народ бежит от нищеты и отсутствия социальных лифтов. Да и не только от отчаянной бедности, а от банальной безработицы. Традиционное сельское хозяйство, к примеру, становится невероятно эффективным. Там, где сто лет назад требовалось человек с лошадьми и вилами, тридцать лет назад хватало уже пятидесяти – с удобрениями, тракторами и доярками. А сейчас достаточно и пяти – с роботами, ГМО и вертикальными фермами. Столько рабочих рук просто не нужно. Увольнений будет больше! И это нормально. Главное, чтобы региональные власти понимали: глобализация – это не только лишь хорошо.

Моральное обнищание

Не всегда люди сбегают от нищеты материальной. Взять Прибалтику (конкретно, Латвию, но в Литве похожая ситуация): местные валят оттуда не столько из-за бедности – с благосостоянием там более-менее, – сколько из-за культурной пустоты. Людям не хватает общения. Ты не можешь поиграть в настольную игру, если рядом нет ещё троих человек, которые хотят в неё поиграть. Ты не можешь заняться авиамоделированием, потому что в городе с советских времён нет кружка авиамоделирования. Да, ты можешь найти секцию йоги, но вот секцию какой-нибудь Аштанга Виньяса йоги – вряд ли. Больших концертов нет, мировых выставок нет, всё местечковое и провинциальное.

Корень проблемы в том, что вокруг просто мало активных людей. Тот, кто чего-то хочет и может, уехал в Европу или собирается это сделать, потому что ждать пенсии – не вариант. Она там такая же нищенская, как и у нас. Новую работу тоже найти проблематично: люди не хотят расширять бизнес, ибо смысл? Молодёжь разъезжается, а кто из остающихся захочет жить среди старпёров? Опять-таки выходит, что надо валить.

Кому там захочется жить? Только что вчерашней деревенщине – она ещё бежит туда за горячей водой, школой и поликлиникой. Или – за «честными» выборами. Но пообвыкнет – и соберётся в более лучшее место, ибо совок и там неискореним, просто хорошо маскируется.

Бедность культурная вкупе с разницей уровня жизни гарантирует бедность материальную. Местные политики утверждают, что люди едут путешествовать, смотреть мир и пробовать иностранную кухню. А статистика говорит, что люди уезжают после потери работы – то есть явно валят не отдыхать, а чистить рыбу, полоть клубнику и сидеть с немецкими детьми. Вернуться домой надеются около 5 % от уехавших латышей, а 90 % тащат за собой семьи, и их можно понять.

Ещё раз: дело не всегда в сугубо экономических причинах. В Риге и Вильнюсе живётся уж явно жирнее, чем в каком-нибудь Курске или Барнауле. Просто когда уехать несложно, а через километров совсем другая жизнь, то сидеть на одном месте, пожалуй, немного тупо.

Что в итоге? За последние 25 лет благополучная Латвия потеряла больше людей, чем за ленинские+сталинские репрессии и Вторую мировую, вместе взятые. Депрессивное место делается ещё унылее, и никуда от этого не деться. Относительно бедные регионы и дальше будут беднеть – если не экономически, то культурно и морально. Богатые места будут засасывать активных и умных людей, которым от жизни чего-то надо, становясь ещё богаче и ещё культурнее.

Москва и Питер в этом плане, конечно, достаточно успешные города. Но вот если сравнивать стартап, основанный в Кремниевой долине, с московским, то при одинаковых глобальных продажах американская компания будет стоить в десять раз дороже. Казалось бы, при чём тут партия и президент?

Если развитые регионы начнут проводить специальную политику заманивания вкупе с международной экспансией, жди нового переселения народов. И капиталов, конечно. Да что там жди – оно уже происходит.

Как китайцы играют в го на мировой финансовой доске

Одна из самых крутых китайских IT компаний – Tencent – медленно, но верно обкладывает американских гигантов своими троянскими конями^[19]. Что занятно, эти инвестиции, казалось бы, не имеют отношения к основному бизнесу Tencent – мессенджеру, платёжной системе и игровой платформе WeChat. Вы, может быть, о такой конторе и не слышали, но вообще-то китайцы уже превышали Facebook по капитализации, и выручка там сравнима с ФБ (хотя пока ещё чуть меньше).

Tencent основана 20 лет назад, и её акции с момента размещения выросли раз этак в пицот (не шутка). Рост исключительно из-за повального использования WeChat в Китае и вообще в ЮВА – у него больше миллиарда пользователей (Цукерберг-то запрещён! Ха!). Ещё они занимаются играми – даже купили League of Legends – и уже зарабатывают по 5 миллиардов долларов в месяц только на этом. Реально, ребята круты.

Они сделали несколько серьёзных вложений в западные компании в году, и многие из них не имеют отношения к основному бизнесу Tencent – но обостряют конкуренцию с Facebook, Apple и Google. Китайцы вложились в Snap, Tesla, Uber, Flipkart и вот совсем недавно – в Spotify. Поговаривают, что Tencent в своё время даже вели переговоры о покупке WhatsApp, но Цукерберг подсуетился и опередил.

Становится ясно, что Китай тихонько, но уверенно подбирается к основным технологическим гигантам, вкладываясь в компании среднего размера по всей Кремниевой долине. Засада уже строится. Тот же Спотифай китайцы пытались купить полностью, да вот им не дали. То ли ещё будет.

В Поднебесной вообще придумали интересную схему: у них есть как бы независимый Гонконг, где полный капитализм, и на нём можно всё империалистическое обкатывать. Что работает – забираем на материк и дико, безудержно внедряем.

Почему Гонконг стал глобальным финансовым центром, а Москва – нет?

От автора канала @HKequity

Финансы – кровеносная система современной мировой экономики, и хотя во времена становления Гонконга индустрия ещё не играла такой важной роли, она уже тогда выполняла свою главную задачу: покупать и продавать риск, помогая реальному сектору держать его под контролем.

Прежде всего, это был кредит. Например, британскому купцу нужно срочно построить склад под удачно подвернувшуюся партию тканей из Кантона, чтобы возвращающаяся грядущей осенью из Европы шхуна «Элизабет» или «Арабелла» отвезла их потом на продажу.

Во-вторых, страхование. Пираты, при попустительстве китайского наместника, перехватывают всё больше торговых судов, а флот, как пару дней назад за ужином доверительно рассказал знакомый капитан, планирует карательный рейд в Bias Bay только после окончания сезона тайфунов. Если «Арабеллу» захватят, а «Элизабет» потонет во время шторма в Бискайском заливе, ваша компания будет разорена. Хорошо, что можно застраховать корабль, команду и груз у банкиров.

В-третьих, услуги сохранности и мобильности капитала. Китайцы требуют платить за свои товары серебром. Потому вы, к слову, и подсадили их на опиум, а потом развязали войну, по итогам которой и получили остров. Серебро нужно где-то хранить. Кроме того, продав товар в Европе, вы должны в разумные сроки снова пустить заработанное в оборот, и вы совершенно точно не повезёте серебро за 11  морских миль. Банк просто примет ваш вексель здесь, в Гонконге, а потом взыщет необходимую сумму с вашего поверенного в Лондоне или Гамбурге.

Кроме того, в ситуациях, когда прямой займ неудобен, банк поможет вам поднять денег путём выпуска облигаций или расширения акционерного капитала, подскажет, как структурировать сделки, снабдит гарантийным письмом, распахнёт свои сундуки ради поглощения соперника, предоставит своих аналитиков и трейдеров, профинансирует избирательную кампанию приятельствующего с вами официального лица – одним словом, окажет критически важную поддержку любому деловому начинанию. Финансовые услуги появляются там, где есть крупный международный бизнес, которым в Гонконге всегда была и остается торговля с Китаем.

Успехов на этом поприще Гонконг добился благодаря географическому положению и наличию огромной, глубокой и хорошо защищённой гавани. Остров достаточно большой для комфортного размещения администрации, армии и населения и находится прямо под гигантским рынком (и с недавних пор главной производственной базой человечества) – Китаем, откуда удобные морские маршруты ведут ещё и в Индию, южные моря и Европу. Роль ворот в Поднебесную была усилена как традиционным, так и коммунистическим китайским изоляционизмом, на десятки лет убравшим Шанхай, Амой и Кантон из списка прямых конкурентов. Городу также повезло с населением и управленцами: южнокитайская деловая сметка и предприимчивость, направленная английской дисциплиной и административным талантом.

Ну и наконец, финансовому центру необходимо верховенство закона и строжайшее уважение права частной собственности – прозрачные, железные правила игры, которые позволят капиталу чувствовать себя в безопасности. Также не вредят культурные и экономические связи с существующим финансовым центром, откуда деньги могут свободно, по знакомым правилам, перетекать в банки, бизнесы и транзакции. Для Гонконга (как и для Нью-Йорка) таким проводником был Лондон. С небольшой натяжкой британскую столицу можно назвать прародительницей всех важнейших финансовых центров планеты.

Остальное – моменты технические: финансовая и физическая инфраструктура, низкие налоги, воспитанный пул финансовых талантов среди населения.

Вы уже догадались, что в Москве глобальный финансовый центр построить будет трудновато. Вроде бы, самое главное условие соблюдено: Москва – доминирующий город Восточной Европы, Закавказья и Средней Азии. Москва подходит для роли точки доступа международного капитала к сотням миллионов живущих в этих местах людей и их бизнесу. Однако со всем остальным есть глобальные проблемы. Политические отношения с развитыми рынками испорчены до состояния, крайне далёкого от спокойного и респектабельного сотрудничества, нужного финансовому центру. И без того огромные страновые риски, связанные с деноминацией активов в волатильной валюте, привязанной к отсталой экономике и хрупкой, репрессивной политической системе, уходят в космос при учёте санкций и угрозе военных или политических конфликтов.

С верховенством закона, прозрачными правилами игры, эффективной бюрократией и уважением права частной собственности тоже всё понятно. И даже тот единственный плюс – культурные и экономические связи с сопредельными территориями – стремительно уходит в прошлое, потому что и с соседями, не говоря о мировых демиургах, постельцинская Россия построить отношения не смогла.

Потому в ближайшие десятилетия мощной финансовой индустрии в России не будет.

Китай тем временем скупает не только компании, но и долги. Особенно велика доля Поднебесной в займах Венесуэле, Ирану и Зимбабве^[20]. Заметьте, это лишь те долги, о которых мы знаем. За 20 лет китайские кредиты выросли с 0 до 5 триллионов долларов – а это уже 6 % мирового ВВП. Это, напомню, не учитывая прямые инвестиции и владение акциями транснациональных корпораций.

Путешествия без возврата… на инвестиции

У Юваля Харари в книге «Sapiens. Краткая история человечества» была интересная (и свежая для меня) мысль, что зелёные лужайки перед домом и повсеместное желание ежегодно выезжать на пляж – искусственно насаждаемое «удовольствие», происходящее от peer pressure – давления сверстников. Никакой необходимости менять место пребывания у нас нет и никогда не было, а тротуарная плитка куда проще в уходе, чем газон, да и удобнее. У травы нет практической ценности. Она служит лишь для демонстрации собственного величия, поэтому перед дворцами их владельцы всегда разбивали огромные сады и газоны. А люди, живущие у океана постоянно, на пляже валяются крайне редко – не чаще, чем отдыхающие.

Однако наши друзья и знакомые всё время едут на море и постят замечательные фоточки в Instagram и на Facebook, и мы тоже хотим туда, где солнце, коктейли и можно лежать, ничего не делая.

Но фишка в том, что коктейли и полежать у нас есть и дома. Не хватает нам лишь демонстрации собственной важности, ведь с фоточками мы выглядим успешнее в глазах других людей. Более того, после сорока (опять мысль из Харари, но уже из другой книги) у более-менее приличного человека обстановка в доме будет лучше, чем в любой гостинице.

У меня есть хороший приятель, музыкант в рок-группе первого эшелона. У него порядка концертов в год в разных городах мира. При этом организация выступлений давно и хорошо отлажена, и техники и менеджеры оперативно решают все околомузыкальные вопросы без него. Так что практически каждый день у него есть возможность побыть туристом в новом городе.

Волею судеб мы встретились на концертах в Праге – они выступали на следующий день после нас на той же площадке Forum Karlin. Приятель рассказал занимательную вещь.

Когда приезжаешь в какой-то город первый раз, сразу же хочется бежать и смотреть главную достопримечательность, ну и пробовать местную еду. Второй раз ищешь уже второстепенные достопримечательности. Третий раз досматриваешь то, что ещё не видел (это если город достаточно большой, чаще всего хватает и одного дня). На четвёртый раз идёшь по местным магазинам искать что-нибудь необычное. А на пятый – ищешь спортзал и где купить свежих овощей, – чтобы только не менять привычный образ жизни.

Что изменилось с первого по пятый раз? Какая-то часть меня упорно твердит, что появились какие-то новые впечатления и воспоминания, и это сделало нас лучше. Или нет? Как посещение нового места помогает нам достичь наших целей? Что именно в нас становится лучше? Почему после какой-то итерации вместо туристических впечатлений хочется вернуться к привычному ритму?

Сдаётся мне, что у подавляющего большинства людей никакого улучшения жизни от путешествий не происходит. Но вот иллюзия улучшения – да, возникает. Галочка на карте (я страна, й город, как круто!) или там трипадвайзоре, фоточка в ленте, ну и непременное «о, я там был, рулька офигенная, а пиво на паровозике приезжает!».

Чем больше я об этом думаю (и чем больше езжу по миру), тем более странной мне кажется идея путешествий ради путешествий. Особенно с точки зрения инвестора. Вот я потратил условную тысячу долларов, что я за неё получил? Какой тут ROI?

Похоже, что отрицательный.

В сто раз круче ездить в командировки по делам. Когда вы разовьёте свои умения настолько, что потребуетесь в другом городе, вас и так туда позовут. Сначала бесплатно, потом оплатят дорогу, а потом пригласят за деньги. Это к бабке не ходи, проверено на опыте десятков хороших людей. Так что не спешите повидать мир за свой счёт. Может быть, наступит время, когда ваши путешествия будут оплачивать ваши клиенты. Слава глобализации!

Пара слов о кожаном ублюдке

Из нескольких вещей, которые мне понять не под силу, самая популярная – это футбол (на втором месте рыбалка). Но, как и вселенную Звёздных Войн, которую я не переношу совершенно, этот культурный феномен надо изучить хотя бы для того, чтобы не прослыть приличным человеком.

Футбол важен по нескольким причинам. По сути, это общемировой суррогат капитализма вообще и конкуренции в частности. Плюс международные отношения на грани войн фанатских легионов, которые даже не понарошку, а всамделишно происходят неприятными на ощупь битами, ремнями и кирпичами. Как красиво выразился телеграм-канал имени Гоббса^[21], «именно фанаты и принимают пилюлю с конкуренцией в наиболее неотрефлексированном виде».

Футбол – невероятно успешный коммерческий проект, который не то что доказывает превосходство капитализма – этого уже лет 50 как не требуется, – но легитимизирует текущее положение вещей, представляя (опять цитирую канал им. Гоббса) «узкую группу богатых победителей как норму, которая нивелирует все риски, связанные с участием в данных практиках».

При этом инвестиции в футбол вполне допустимы даже при авторитарных режимах – этого никто никогда не осудит, а команду диктатора с радостью встретят на чемпионате мира. Чего уж говорить о традиционных игрушках олигархов: футбольных клубах и стадионах имени себя. Получается, это типичнейший элемент заговора рептилоидов!

Такой подход очень интересен: занятно ведь представить, что какие-то тёмные силы злобно развивают футбол, чтобы незаметно угнетать нас с вами. Говоря точнее, чтобы путём навязывания красивой и радостной культуры «международного футбольного праздника» под традиционным (тщательно подогретым) соусом «патриотизма» и «боления за наших» тихонько программировать население на покорность судьбе и смирение перед империалистами.

Сам феномен оголтелого боления и фанатения от чего-либо мне кажется весьма странным. То есть в 15–19 лет это ок и даже прикольно, но потом как-то тупо. Респект легендам и кумирам останется, а фанатеет пусть молодёжь. Но, как мы видим, пипл готов упарываться по подобным вещам и после сорока, особенно если под пиво.

Есть такой знаменитый испанский социолог Мануэль Кастельс^[22]. Он постмарксист, но какой-то правильный: коммунизм терпеть не может и считает, что информационные технологии раскроют силу разума, резко увеличив производительность людей, – и мы сможем больше отдыхать. Это, в свою очередь, позволит человеку достичь «большей духовной глубины и осознания важности окружающей среды». Вроде как полезно, так как снизит потребление ресурсов; хотя лично я так не считаю. Скорее будет наоборот: чем цивилизованнее общество, тем больше электроэнергии оно потребляет; это убедительно доказал любимец Билла Гейтса Вацлав Смил в своих книгах по истории энергетики.

Кастельс, урбанист и большой знаток социальных связей, утверждает, что капиталисты и авторитарные лидеры – представители одной и той же группы подозрительных лиц. И национально-патриотическая обёртка футбола лишь скрывает главный смысл игры: перенос конкурентных отношений с экрана в повседневность и их незаметное оправдание. Ну, типа, чтобы народ привыкал к тому, что есть сильные, богатые и умелые (игроки, клубы и сборные) и они закономерно, хотя и с небольшой долей случайности, побеждают слабых, бедных и неумелых, и это нормально. А почему они сильные, богатые и умелые – ну, так повелось. Не вашего ума дело.

О том, что большой спорт не имеет со здоровьем ничего общего, не стоит и говорить. Да и мы с олигархами тоже немного разные. Хотя нас всё меньше, а их всё больше. Глядишь, скоро останется на планете несколько тысяч рептилоидов и 10 миллиардов нищебродов.

Средним тут, похоже, места нет.

Американское исследовательское агентство с говорящим названием «Пью Рисёч Центр» объявило^[23], что средний класс вымирает чуть менее чем повсеместно. Там у них есть свой «ржавый пояс» (Rust Belt), «глубокий юг» (вот как это называется!) и Аппалачи, ну стандартные захолустья; однако, выяснилось, что плохеет-то на самом деле везде.

Большинство взрослых американцев уже не входят в средний класс. Несколько десятилетий растущего расслоения и перевод производств в Азию сделали своё дело. Доля середнячков упала даже в мегаполисах типа Вашингтона, Сан-Франциско, Атланты и Денвера. Выяснилось, что в из американских городских округах средний класс увял.

Закономерный вопрос: а средний – это какой? У нас в вечной мерзлоте были какие-то попытки установить средний класс в 2,5 прожиточных минимума, но сам этот минимум какой-то идиотский: месяц-другой протянуть можно, а вот год с таким доходом прожить уже не получится – оскотинишься. У них средний класс – это от ⅔ до 2 медианных доходов; у нас же до сих пор чиновники не представляют, что это такое. На американскую семью из трёх человек в году это был диапазон от 42  (мало) до   (очень неплохо) долларов в год. Кстати, тот факт, что медианный доход с года падал, вроде бы означает, что войти в средний класс должно быть проще. Но не тут-то было!

Расслоение растёт, и кое-кто заявляет, что это одна из глубинных причин избрания святого Дональда на свой пост. По мере исчезновения среднего класса высший и низший классы растут и по размеру, и по своей важности. Исследование показывает, что верно и обратное: в районах, где нарастает расслоение, средний класс уменьшается. Поэтому берегите середнячков – без них жизнь будет куда как маргинальней.

Я наткнулся на интересную серию статей во вражеском издании «Вашингтон Пост»^[24]. Это прямо-таки находка для соловьиных киселей и прочих яростных хулителей тлетворного Запада. Сейчас расскажу несколько занятных историй.

С рождения Бобби пай-мальчиком был

В году Бобби Томпсон работал на потайной фабрике к югу от Лос-Анджелеса – покрывал волшебной пеной какой-то секретный кусок металла. В июле го он сидел в баре и смотрел, как этот кусок металла везёт человека на Луну. Вот было время! Тот бар потом снесли под строительство хайвея, фабрика давно закрыта, а городок всё ждёт космического корабля, который отправит его обратно в средний класс. Ждёт уже больше десяти лет, но достойной работы, увы, нет.

Нет её не только в этом городке, но и во многих других. Да, фондовый рынок пёр после кризиса, безработица падала, но простой американский работяга получает всё меньше и меньше. Сейчас медианный доход домохозяйств ниже того, что был 10 лет назад. Средний класс в беде!

Эта херня началась уже давно, задолго до кризиса го, и собака успела зарыться очень глубоко. Но попытаемся разобраться. Раньше при росте экономики доход рос у всех – в том числе, конечно, и у рабочего класса. Но за последние 25 лет американский ВВП вырос на 85 % (с корректировкой на инфляцию), а вот доход средней семьи не вырос совсем. При этом по доле в экономике корпоративные прибыли стали в два раза толще! Плюс рабочие сейчас производят в два раза больше товаров в час, чем 20 лет назад, но как класс они стали получать даже меньше.

Только небольшая доля американцев выигрывает от экономического роста. Вот после Второй мировой процветание доставалось всем. Сейчас и республиканцы, и демократы пытаются разными красивыми лозунгами возродить средний класс, да вот не выходит.

Со времён Великой депрессии и до конца х рецессии и восстановления происходили по вполне логичной схеме: работодатели сокращали рабочие места во время кризисов и добавляли вакансии во время роста. В начале х ситуация уже была иной, а в х только ухудшилась: рабочие места восстанавливались гораздо медленнее. Если вообще восстанавливались.

Что произошло? Почему экономика перестала нести радость и процветание простым людям? Ответ не так уж прост. Снижение налогов, стимулирование потребления и низкие ставки не вернули средний класс к послевоенной стабильности. Видать, дело в чём-то ещё.

Вернёмся к нашему Бобби, которому уже не суждено вырваться из нищеты. Он закончил высшую школу (это типа первые два курса колледжа по-нашему), отслужил в армии и вернулся, хватаясь за любую работу. Рядом открылась космическая фабрика «Рокуэлл», и его наняли за $2,59 в час – это примерно в два раза выше минимальной зарплаты в году. В день, когда его взяли на работу, Боб поехал в магазин и купил себе первый в жизни цветной телек – аж за триста баксов. Когда он заполнял заявку на кредит, клерку оказалось достаточно того, что он сказал о фабрике. В тот момент Томпсон чувствовал себя королём.

За годы работы на заводе он поменял кучу профессий. В кризисы его несколько раз сокращали, но всегда оставляли мелкую сдельную работу, и брали обратно при восстановлении потока заказов. Он протусил там до года, когда ему платили уже 25 баксов в час; и сейчас его пенсия куда выше средней.

Социальный взлёт Боба Томпсона совпал с открытием фабрики, а рост фабрики – с процветанием городка, а оно совпало с процветанием Южной Калифорнии. Процветание Калифорнии совпало с процветанием всей Америки.

В году они получили контракт на строительство «Аполлона» и наняли 25 тысяч человек. Люди купили дома и вырастили бесполезные зелёные лужайки. Когда в году завод «Рокуэлл» получил контракт на «Спейс Шаттл», один из главных инженеров отдал ключи от своего пикапа молодому рабочему и выкупил ближайший бар на всю ночь.

В году в аэрокосмической отрасли Лос-Анджелеса работало тысяч человек, и за 20 лет местный медианный доход вырос почти на 20 % (учитывая инфляцию). Что произошло потом?

А потом закончилась холодная война, и государственные расходы резко сократились. Больше половины рабочих потеряли свои места, а когда нашли новую работу, оказалось, что она гораздо хуже предыдущей. Завод купила корпорация «Боинг», чтобы в году закрыть его насовсем.

В следующие 20 лет при каждом кризисе рабочие места для среднего класса убывали, а во время роста – не возвращались. Ну, если сильно надо, можно пойти поработать официантом за минимальную зарплату. И люди идут!

Бобби ещё надеется, что американцы прошагают и по Марсу. Ну, как говорится, Маск в помощь. Для начала пусть на Земле жить научатся.

Жильё на колёсах

Обеднение приносит неприятные последствия. Нам с нашими приватизированными советскими квартирками этого не понять, но американцам просто становится негде жить! Аренда растёт, ипотеку не дают. Если семья получает меньше 30 % среднего медианного дохода по штату, шанс найти жильё у неё очень небольшой – всего лишь 21 %. Четверть потребностей закрывают социальные службы, и получается, что больше половины (54 %) бедняков должны ютиться в палатке. Проблема не только в этом. За последние годы ситуация только ухудшилась: во-первых, бедных в США стало больше (вываливаются из среднего класса), а во-вторых, они стали беднее – я нашёл целое огромное исследование^[25] на эту тему. Появляются всякие занятные жилищные эффекты.

Трейлер-парки давно стигматизированы как «нежелательные». Трейлер – это последняя остановка перед чертой бедности для обычной семьи с детьми или для стариков с минимальной пенсией. Жить там довольно херово, а совершать злодеяния, наоборот, довольно удобно. Но средний класс неумолимо исчезает, а социального жилья не хватает. В последние годы американцы стали присматриваться к трейлерам – и инвесторы из богатых дядек не заставили себя ждать! Для начала сборища сараев на колёсах переименовали в «сообщества передвижных домов», и жителям сразу стало веселее. Сообщество – это же совсем другое дело!

Изначально трейлеры появились как ответ на безработицу и нищету Великой депрессии. Если тут работы нет, можно поехать в другое место и поискать там – очень удобно. К м такие дома уже считались просто более дешёвой альтернативой обычному жилью, и некоторые из них начали сбиваться в стаи и даже в целые деревни. Со временем такие поселения стали не очень-то приятным местом для житья.

Но всё меняется! В году средний американский домик стоит тысяч долларов (на минутку, это 20 миллионов рублей!) – около 8 лет медианного дохода. А быстросборный панельник (правда, без колёс) можно купить тысяч за Аренда такого домика тоже, конечно, намного дешевле обычного. И по мере роста цен на недвижимость средние американцы уже задумываются о переселении в такие места.

А капиталисты тут как тут! Девелоперы и инвесторы – как, например, вездесущий Уоррен наш Баффет – вкладывают немалые деньги, чтобы выдоить из беднеющего среднего класса последние копейки. На стоянках строятся бассейны, парки, дома быта и даже дворцы культуры! Нужно же как-то зарабатывать на миллениалах. В американской недвижимости это сейчас самое жирное направление.

Шофёрская доля

Чёрный парень по имени Эд Грин подметает ореховую шелуху и вытирает лужи от пролитой газировки в холле стадиона. Потом уносит ведро с водой и идёт опустошать мусорку. Он работает уже й час: утром он клал асфальт, а на закате переоделся и поехал на стадион, где подрабатывает разнорабочим. Вдруг его вызывают по общему радио! Он спускается на поле к боссу, где его ждёт сюрприз. Перед 6 тысячами фанатов клуб благодарит уборщика и называет его работником года. Толпа аплодирует. Игра продолжается. Грин идёт обратно наверх: мусор сам себя не уберёт.

У Эда когда-то была обычная работа для среднего класса. Сейчас, чтобы заработать детям на институт, ему приходится работать на двух полновесных работах: укладчиком асфальта и разнорабочим на стадионе.

Американская экономика перестала предоставлять процветание всем подряд. Почему? Потому что миллионы рабочих мест за последнюю четверть века испарились. Мне было интересно узнать, что сталось с теми, кто там работал.

Амеры работают как проклятые, только чтоб заплатить по кредиткам. Грин – один из них. Рабочие обесценились в глазах государства, которое выдавило их на менее оплачиваемые позиции. В году 59 % американцев были средним классом. В м их было около половины. При этом их доля в национальном доходе упала с 60 до 45 %, то есть середнячок ещё и заметно обеднел.

Можно винить три рецессии, которые повлекли за собой цепную реакцию увольнений и уменьшения зарплат. В м, м и м годах рабочие места резко сокращались. Но страшно другое: они не восстанавливались обратно при экономическом росте, как это случалось раньше, в послевоенные годы. Почему? Короткий ответ: потому что эти места переехали в Азию или заместились машинами.

Заглянем глубже. Когда работы становится меньше, нужно либо найти себе работу попроще, либо посоревноваться с другими уволенными. Конкуренция дико давит на доходы простых работяг. Эд Грин работает, не покладая рук, но всё равно не может заработать столько, сколько зарабатывал четверть века назад водителем автобуса в Нью-Йорке. Сейчас ему платят 12 баксов в час на асфальтоукладчике и $9 на стадионе – не так уж мало. Жена его работает полный день социальным работником за небольшую зарплату. На двоих выходит часов в неделю – три полноценные работы.

С учётом инфляции они получают как раз столько, сколько типичная американская семья зарабатывала 25 лет назад. Только вот работать приходится намн-о-ого больше.

А если рабочий класс зарабатывает меньше, то он и тратит меньше. И времени на детей у него меньше. И свой бизнес простой паренёк из Оклахомы точно не начнёт.

Жирный средний класс – залог появления стартапов и предпринимателей. В местах, где среднего класса много, и детям бедняков пробиться гораздо легче. Этим можно объяснить и тягу гастарбайтеров привозить свои семьи с родины. Родителям трудно, зато детям будет проще.

Грин вырос в обычной семье, он сын водителя автобуса. Он рано женился (ошибка номер один), рано завёл детей (два) и вылетел из института (три) – поэтому стал шофёром в Нью-Йорке, как папа. Зарабатывал 68 тысяч в год – это довольно неплохо, – был членом профсоюза и планировал выйти на жирную пенсию госслужащего. Но у его мамы случился рак, а она жила в Северной Каролине. Грину с семьёй пришлось переехать туда (ошибка номер четыре). Он искал хорошую работу на заводе, а Каролина как раз славилась своей промышленностью. На дворе был год, и Грин вдруг начал осознавать, в какую дыру он попал. В Северной Каролине был самый эпицентр вымораживания среднего класса. Кончилась работа на заводах, в колл-центрах и сервисных компаниях. Одновременно.

Он нашёл место на фабрике аккумуляторов, где зарабатывал двенадцать баксов в час – это примерно в 2,5 раза меньше, чем в Нью-Йорке. Потом поработал шофёром, но и тут платили гораздо меньше, чем раньше. Потом он пошёл укладывать асфальт. У него шестеро детей (ошибка номер пять), и он всех хотел отправить в институт. Поэтому ему пришлось подрабатывать уборщиком в церкви пару раз в неделю. Потом добавился стадион. «Если я не могу заработать больше денег в час, придётся добавить рабочих часов», – говорит Эд. Звучит логично.

За последние 10 лет рабочие места на американском производстве сократились примерно на 40 %. Это из-за растущей мировой торговли: просто большинство товаров стало дешевле производить в Китае.

Китай нанёс удар именно по синим воротничкам. Самый ценный актив любого рабочего – его навык делать то, что другие не умеют, то есть редкость своего, так сказать, таланта на рынке. Если талант перестаёт быть редким, работать приходится больше.

Поэтому дорожный рабочий Эд Грин начинает смену в 7 утра, а потом едет на стадион вкалывать уборщиком, билетёром или охранником. Чтобы выйти на пенсию, ему надо доработать до 68 лет. Работа на асфальтоукладчике, сами понимаете, – весьма и весьма пыльная, и здоровьем он похвастаться не может. Работать он привык много и упорно (мы, честно говоря, даже этого не умеем), но вот толку – чуть.

Ловушка знаний

Для миллионов простых американцев экономика работает не так, как прежде. Дорожка в средний класс изменилась; теперь она проходит через высшее образование.

В году типичный рабочий, который проучился 4 года после средней школы (что-то вроде нашего пэтэушника: 18 лет, 12 классов образования) зарабатывал на 15 % больше простого медианного рабочего. В м такой чел зарабатывал на 20 % ниже медианного. Для женщин сдвиг ещё более драматичный: в  году девушка после школы зарабатывала на 40 % больше медианной, а в м – на 24 % меньше.

Выпускники института, наоборот, получили значительное преимущество. Исследование Дэвида Отора^[26] (именитый профессор из MIT) показывает, что разрыв между средним и высшим образованием вырос до 28 тысяч долларов за последние 35 лет. Речь о годовом доходе выпускника. Цена необразованности растёт.

Девять из десяти нищебродов, получивших образование, дорастают до среднего класса. Из необразованных таких менее половины. Это создаёт своеобразную ловушку: если ты беден, у тебя нет денег на образование, которое вытащит тебя из бедности. Статистика американского министерства образования показывает, что дети богачей, которые учатся херово, всё равно имеют больше шансов получить высшее образование, чем дети-отличники из бедных семей. Бедняки зачастую не могут закончить даже профтехучилище. Почему?

Возможно, вина лежит на смене общественных настроений. Похоже, что сейчас люди гораздо чаще бросают институт – и реже поступают. Если ты едва сводишь концы с концами, любая мелочь может выкинуть тебя на обочину жизни. Сломалась тачка, или соседка больше не хочет сидеть с твоим ребёнком, или босс вдруг заставляет работать по вечерам вместо учёбы – прощай, сессия.

Интересно, что со сменой поколений разрыв только нарастает. Если ты живёшь в Южном Бутове, а вокруг одни маргиналы, которые не особо преуспели по жизни, у тебя будет склонность принимать неверные решения, ориентируясь на своё окружение. В Крылатское перебраться вряд ли получится, не говоря уже о Хамовниках. Речь о таких решениях, как родить ребёнка без мужа, забить на учёбу или пойти спереть банку «Ред Булла» из ближайшей «Пятёры». Решения эти вполне объяснимы: в такой компании ты как бы ничем и не рискуешь: кажется, что будущего и так нет. Реально, чо трепыхаться-то? Лучше выжрать и погонять в приставку.

С одинокими мамашами вообще всё плохо, при этом не просто плохо, а и постоянно делается хуже. Мелисса Керни из Университета Мэриленда пишет^[27], что примерно половина детей американских одиноких мам будут жить в бедности. Это гораздо хуже среднего по стране. По мере взросления они будут принимать такие решения, которые не оставят им шансов на средний класс. Более того, может, они бы и могли бы, но им уже всё похер.

Интересно поразмышлять, откуда берутся одинокие мамаши. Отор пишет, что чаще всего появляются они там, где папаши теряют работу^[28]. Жениться они после этого не хотят, а вот трахаться – всё ещё да. Наоборот тоже верно: девушки почему-то не хотят замуж за безработных! Странно!

В Омерике многим помогает церковь. Нам это представить сложно, но там хренова туча мелких христианских конфессий и небольших, но дружных религиозных коммун. И люди реально помогают друг другу даже не всегда деньгами, а вот всякими мелочами, да и советами в том числе. Поделить аренду хаты на двоих. Присмотреть за ребёнком. Отдать проездной или свой старый ноут. Научить делать что-то полезное. Найти подработку, в конце концов. И всё ради одной вещи: высшего образования.

Но есть и ещё одна проблема: если они все получат дипломы, кто их наймёт? Хватит ли всем рабочих мест в сладком среднем классе?

Чёрная дыра для умных и честных

Хорошо работать финансистом. Жрёшь в илитных ресторанах, летаешь бизнес-классом и угощаешь клиентов бургундским с корпоративной карты. Те приходят с жёнами (а иногда и с кем-то помоложе), развлекаются в театрах и на выставках, получают крутые билеты на спортивные матчи… короче, Уолл-Стрит выращивает королей мира. Сейчас там живётся круче некуда – никогда ещё не было так жирно.

А экономика со средним классом понемногу скукоживается. Есть теория, что будто бы обычные американцы уже не могут похвастаться талантами на глобальной мировой арене. Ну, понятно, любой стране бы не помешало дополнительное образование для простых рабочих – но фишка-то в другом.

За последние десятилетия финансовый мир засосал самых умных, самых амбициозных и самых талантливых людей непропорционально огромными заработками. И не факт, что это полезно для всего ВВП. Доля финансовой отрасли в Америке выросла за последние 50 лет в два раза (до 8 %), но смысл остался примерно такой же. Финансистам надо получить деньги у инвесторов и переправить их компаниям, которые будут:

1) расти

2) создавать рабочие места

3)???

4) профит.

Финансовая система, конечно, суперважна (иначе бы я и не писал эту книгу), но когда она слишком разрастается, ничего хорошего не жди. Рынки – это как трубы с водой. Надо её донести из водохранилища (инвестора) к людям, которым она нужна – предпринимателям, управленцам, ипотечникам. Так вот, новых труб настроили херову тучу. Сектор рос в 6 раз быстрее, чем остальная экономика.

Больше труб – больше нужно водопроводчиков. И людей засасывает в систему. После Второй мировой клерк в финансовом секторе зарабатывал ровно столько же, сколько и любой другой клерк, и был лишь немного более образован. Так продолжалось до начала х годов.

Потом завертелся адский круг роста зарплат и образования. С 50 тысяч долларов в год в году (по нынешним деньгами это все к) до $ /год в м. Больше всего зарплаты росли в девяностых. Тогда по доходам управленцы из финансов уже опережали других в разы. Образованным людям стало просто глупо идти в другие отрасли!

Сегодня в топ 1 % самых высокооплачиваемых работников в два раза больше финансистов, чем 40 лет назад^[29]. А в топ 0,1 % их уже около одной пятой.

Можно подумать, что они зарабатывают больше денег, потому что более эффективно распоряжаются финансовыми продуктами – но это не так. Ноутбук за те же деньги через 5 лет будет в 3 раза мощнее. А финансовый посредник как брал 1,5–2 % от капитала, так и продолжает. При этом ума у него не больше, чем у работника какой-то другой отрасли. Ему просто посчастливилось работать в финансах.

Что не так и как это исправить

Американцев никак нельзя назвать социалистами, но они постоянно выдумывают какие-то причины, почему капитализм работает плохо. Одна из «новых» идей – люди из низов уже не могут пробиться наверх (как это знакомо, боже мой!). Рабочих прямо-таки выдавливают на менее выгодные позиции, и получается, что люди не могут выдать свой полный потенциал.

Дочка уборщицы когда-то могла выучиться на инженера. Сейчас уже нет. Бедные не могут приобрести более ценные скиллы. Элита перетекла на Уолл-Стрит и в Кремниевую долину, где начала богатеть ещё больше.

В послевоенную эпоху всё было иначе: люди могли вкладывать в своё развитие и пробивать дорогу своим детям. Рушились барьеры; прежде всего расовые и гендерные.

В идеале для экономики страны лучше всего было бы, если б каждый занимался любимым делом – тем, что у него получается лучше всего. Но в последние годы появились серьёзные препятствия – не социальные, а экономические. Чтобы пробиться выше, рабочим нужно образование, а это ловушка. Ведь работа на низкооплачиваемой должности подразумевает долгий и тяжёлый труд, а это плохо комбинируется с обучением. Плавный, но неумолимый переход к экономике услуг означает, что высокооплачиваемую работу найти всё труднее.

А когда еле сводишь концы с концами, мелкие проблемы могут полностью разрушить всю жизнь. Пробил колесо и опоздал на работу? Заболел ребёнок? Потерял право на пособие или талоны на еду? Всё, тебе хана.

Интересно, что люди стали реже менять профессию, хотя в это трудно поверить. Помню, до кризиса го все знакомые постоянно росли в должностях – одного туда переманили, этот уже директор, тот «мерседес» купил – удивляешься, как это они. А это не они. Это был рост экономики.

Сейчас рост (у них) тоже как бы есть, но он имеет одно интересное свойство: он достаётся не всем. Общий личный доход американцев за последние 25 лет удвоился, а для топ 5 % населения – утроился^[30]. Это уже скорректировано на инфляцию. При этом, если вычесть долги из активов, средняя семья стала беднее, чем 30 лет назад!

У нас же ситуация ещё хуже: сливки с национального дохода достаются горстке олигархов и их окружению, самые богатые люди вывозят деньги за рубеж, а оставшимся достаются лишь крохи с барского стола. А стол тот нынче стоит у поваров, тренеров и виолончелистов.

Исследования достоверно показывают, что сильный средний класс – краеугольный камень растущей экономики. Семеро из десятипредпринимателей – из среднего класса. Именно они могут позволить себе рискнуть. И по карьерной лестнице проще продвигаться там, где самый большой средний слой. МВФ утверждает, что в странах с более плавным распределением дохода периоды экономического роста длиннее. Здоровый средний класс – это не только ценный жирок.

Но за последние годы его не выращивали, а планомерно уничтожали – практически по всему миру, не считая Азии (которая растёт лучше всех – не знаете, почему?). После зимних бунтов во Франции стало ясно: власть имущие целенаправленно давят середнячков. Финансовая элита, которая привела ма-ма-Макрона к власти, добилась вполне конкретных шагов: он снизил верхнюю планку налога на капитал – то есть на самых богатых – с 59 до 30 % (хотя и заменил его налогом на недвижимость).

Причём механизм его воцарения был совершенно прозрачным: иглокожие покровители сделали партию из ничего, а потом всего-то надо было сравнить его с консерватором Фийоном, на которого нашли компромат, ну и во втором туре – с «фашисткой» Марин Лё Пен. До этого средний класс пять лет душил бесхребетный социалист Олланд – под лозунгами борьбы с бедностью. Богачи все сбежали в Бельгию, оставив французам озверевшие профсоюзы, которые требуют всё больше социализма.

Но почему-то ни у кого не получается заботиться о бедноте, выжимая соки из работодателей – владельцев малого бизнеса. Высокие налоги на недвижимость давят не на супербогатых, а как раз на тех, для кого квартира в большом городе вдруг стала неподъёмной ношей. Это называется «пауперизация». Рептилоидам, понятное дело, проще управлять бедными, необразованными, больными и голодными гражданами. Но они, видите, бастуют. Когда люди чувствуют, что кто-то лезет им в без того опустевший карман, не проканывает даже «борьба за экологию». Большинство уверено, что экономическая система настроена против них. Популизм Трампа сработал, потому что он обещал это исправить. Но как?

Один из способов – попытаться заставить наиболее талантливых создавать ценность не только для себя лично, но и для всей экономики. У низкооплачиваемых работников нет шансов вырасти, потому что они не могут оплатить образование или переобучение. Предпринимательский талант сейчас – это собрать команду из 3–5 человек и найти инвестиции по миллиону долларов на брата. Такой предприниматель скорее сократит количество рабочих мест, чем создаст их.

Плохо ли это? Не знаю. Это говорит о том, что и бюрократия (в хорошем смысле слова) тоже хочет быть эффективной. Многие вещи можно заменить программой или роботом. Один человек может обрабатывать колоссальное количество информации – даже если сравнить с тем, что было 10 лет назад. Я бы не сказал, что это однозначно плохо. Это просто по-другому.

Хорошая новость в том, что этому всё-таки можно научиться. Но вот нужно ли?

Каждый миллиардер с чего-то начинал: кто-то с родительского миллиона, кто-то с фиги в кармане. Рекрутерская фирма Aaron Wallis проанализировала^[31] первые профессии богачей из списка Forbes, и вот что получилось.

В конце года на сто самых богатых людей мира приходилось 2,3 триллиона долларов – 1,3 % всего мирового богатства. Вроде и не много, но человек из 7,6 миллиардов – это 0, % мирового населения. Как они стали такими богатыми? Страсть как интересно!

Сначала очевидный вопрос: сколько из них уже и так были богачами? Довольно много: 30 % своё богатство унаследовали. Сами начали свой бизнес всего 17 %, а вот больше половины – 53 % – начали с работы на дядю. Кем же они работали?

Не глядя в следующий абзац, предположите, какая профессия на первом месте. Мне в силу жизненного опыта она пришла в голову сразу же. Я нисколько не сомневался, хотя сам это дело терпеть не могу.

Десятеро из сотни чуваков, которые стали миллиардерами, работали сраными продажниками! Это пятая часть из тех, кто начал с обычной работы. Потом шли трейдеры (тут понятно, повезло), разработчики софта и инженеры. А вот Джордж Сорос ходил по домам и продавал игрушки. Майкл Делл продавал рекламу в газете. Все что-то продавали! Билл Гейтс продавал свою операционку, а Стив Джобс – компьютер своего боевого товарища Стива Возняка. Заметьте, кто из них прославился больше – инженер-изобретатель или продавец.

Отметим, что 43 % компаний из списка Fortune были основаны либо иммигрантами, либо детьми иммигрантов. Что занятно, из тех, что на самом верху (в топ 35) большинство компаний (целых 57 %) было основано иммигрантами. О ком речь? Это такие ребята, как Уолт Дисней, Стив Джобс, Джефф Безос и Сергей Брин. Тут может быть дело в той самой гумилёвской пассионарности. Уезжают ведь те люди, которым больше всех надо. И воспитывают своих детей соответственно – мол, надо рвать москалей на тряпки, так что, сынок, не вафли, а работай как проклятый.

Заглянем поглубже. Кто из миллиардеров учился в вузе? Только 75 % из них получили диплом о высшем образовании, да и то многие только после того, как дико разбогатели. Почётно получили корочку – часто без экзаменов.

Похоже, что рядовые омичи значение высшего образования несколько переоценивают.

Сколково ЭмБиЭй? Сколко-сколко?

Уже четвёртый год подряд падает набор на когда-то модные программы MBA^[32]. В м количество абитуриентов упало^[33] на 7 %.

Ещё не так давно для умопомрачительной карьеры в финансах ЭмБиЭй требовался буквально каждому, а сейчас он как-то скуксился. Всё меньше крупных контор стали оплачивать эту мутоту ключевым менеджерам, и орда горе-студентов, которая училась в кредит, сейчас ломится во все щели, да никак не может отбить свои затраты на это элитное образование.

Понятно, что топчик в виде Гарварда и Стэнфорда по-прежнему привлекает неокрепшие умы студентов и их родителей – о них чуть позже расскажу поподробнее, – но школам-середнячкам уже приходится туго. Мало кто знает, что в Гарвард и Стэнфорд люди идут не за знаниями, а за связями – это, опять же, тема для отдельного размышления – будем особенно рады услышать выпускника универа из Лиги плюща, пишите письма. Но сейчас даже там всё не очень радужно: иностранцам с трудом дают рабочие визы после обучения. И в году количество заявок в Гарвард^[34] упало на 5 %, в Уортон – на 7 %.

Даже хорошие программы MBA закрываются, чего уж говорить о каком-то говне. Дело в том, что степень MBA уже не означает автоматического повышения зарплаты. С года по тысяч Повелителей Бизнеса каждый год получали диплом, и в резюме эта строчка просто-напросто обесценилась. Виной тому хренова туча онлайн-MBA-программ, курсов в странах третьего мира (типа вот Индия – ну обалдеть, Повелитель Бизнеса из Индии, полы-то сможешь помыть?). При этом надо осознать, что нет ни одной глобальной компании, которую возглавлял бы наш соотечественник. А вот индусы – есть, и много. Только заканчивали они совсем не индийские программы.

70 % американцев выпускаются с висящим кредитом на образование, в среднем это 33 тысячи баксов на человека. В году общий студенческий долг вырос до 1,6 триллиона долларов^[35] и стал огромной проблемой. Больше четверти выпускников считают, что кредит на образование – самая большая ошибка их жизни.

К тому же 20 % выпускников заявляют^[36], что диплом никак не повлиял на их зарплату. Херовато, особенно с учётом стоимости курса в + тыщ долларов. Ну да, разобрали пару кейсов, вы теперь гуру. Да, если случаи из реальной жизни и рассказывает о них настоящий бизнесмен, то польза, конечно, будет. Но вот измышления молокососов на тему «директ, лендинг, воронка продаж и swot-анализ» – это пахнет успешным успехом^[37], а вовсе не магистром бизнеса.

Ещё один смешной, но неумолимый факт: чтобы твоя зарплата выросла после чудодейственного обучения, для начала нужна работа. А вот с ней может быть бида. Бггг.

Кому нужен ваш диплом?

Посмотрим, кому он не нужен. Список уже довольно внушительный, и он постоянно растёт. Google, Starbucks, IBM, Ernst & Young, Hilton, Apple и куча всего ещё. Все они открыто заявляют^[38], что диплом о высшем образовании им не требуется. Почему? Сейчас объясню.

Во-первых, все уже поняли, что цены на образование растут дичайшими темпами. У простых народных американцев нет времени и денег, чтобы учиться – или доучиться – в вузе. И сегодня вполне реально получить работу после средней школы (high school там на класс дольше, чем у нас) или какого-то обучения типа курсов кройки и шитья. Некоторые молодые люди пробиваются безо всяких институтов, и нынешние эйчары (ну, лучшие из них) это вполне понимают. Понятно, что квалификация имеет значение, но наличие диплома само по себе уже не является непременным требованием для начала карьеры. Об этом знают не только в Google или Ernst & Young.

А во-вторых, многие уже догнали, что отношение к работе, трудолюбие и талант зачастую важнее формального образования. В больших компаниях много разных вакансий, и работа найдётся для каждого. В мире всё меньше рутинной работы (её будут выполнять или уже выполняют алгоритмы), и боссам нужна гибкость и быстродействие, а не знания об определённом наборе фактов. Работай без устали, относись к коллегам по-человечески, будь автономен. Этого вполне достаточно. А талант по нынешним меркам – это просто мотивация + настойчивость, а не какое-то особое врождённое умение или предрасположенность к чему-либо.

Крутые конторы серьёзно относятся к развитию своих людей. Там эйчары не заставляют сотрудников заполнять дебильные анкеты и не складируют трудовые книжки в сейфы. Они реально развивают и мотивируют персонал. Им важно, чтобы люди горбатились изо всех сил, а не как у нас. И для этого они будут создавать все условия. Им платят как раз за это, а не за папки «Дело» на полках. И если выключение Facebook добавляет среднему сотруднику 2 % производительности, его, без сомнения, выключат.

В ответ на отрывок про MBA автор получил пару писем от проучившихся там людей (редакции по-прежнему очень интересны отзывы из топовых вузов мира – пишите на [email protected]). Вот отличная история.

Наталья, INSEAD

Я выпускница года (тогда INSEAD был на первой строчке ранкинга Financial Times, сейчас в тройке лучших). Моя зарплата выросла больше чем в два раза сразу после МБА, а она была у меня совсем не низкой изначально. Да, работу было найти не просто, искала полгода, но я сменила и позицию, и географию, и индустрию.

У меня был офер о работе в Швейцарии через 2 недели после завершения курса, но мне хотелось чего-то большего. За учёбу я заплатила где-то тысяч евро «всё включено» (с проживанием). INSEAD мне подарил огромные связи и возможности. Я могу устроиться на работу в любой точке мира. Если интересуюсь какой-то позицией в любой фирме, всегда найдётся бывший инсеадовец, сидящий близко к телу, и в 90 % случаев он будет рад помочь «своим».

Сейчас я поменяла работу на позицию VP в одном перспективном финтеке, только что поднявшем XXX MUSD. Учитывая, что в INSEAD я пришла с полным нулём знаний по финансам (я инженер-программист), считаю, что неплохо устроилась. Бонусы у эмбиэйщиков не сравнить с премиями простых смертных, и это всё вдобавок к двойной-тройной зарплате, поверьте уж дочери алкоголика из Петрозаводска, не имеющей изначально никаких влиятельных пап/мам и каких-то волшебных привилегий в жизни.

Как я туда попала? Нет ничего невозможного, если очень захотеть. Меня 3 раза реджектнули в двух других школах из топовой пятёрки. INSEAD я оставила на десерт, чтоб на других потренироваться. Всё, что нужно для поступления, висит на сайте: рекомендованное кол-во баллов по экзаменам, международный опыт работы/учёбы и т. д, видимый карьерный рост и примеры лидершипа из жизни. Всё остальное – дело техники. Для тех, кто не особо в теме, рекомендую потусить с выпускниками интересующей школы и узнать у них, как лучше себя подать приёмной комиссии. На худой конец – нанять консультанта, но предупреждаю – это дорого.

Моя личная история: после 3-го курса универа в Петрозаводске я поняла, что ловить мне тут нечего, и умотала со еврами в кармане во Францию. За 10 лет закончила там магистратуру, поработала лет 5 и стала готовиться в топовый МБА. Года полтора ушло на подготовку+поступление, потом поклянчила степуху у школы, спонсорства у Французского государства, остатки добила студенческим кредитом под 0,9 % годовых (Франция – замечательная страна). И вот я здесь.

В INSEAD любят людей с двойным-тройным гражданством, трудными жизненными историями (людям из постсоветских стран есть что рассказать на эту тему), ну и классика жанра – «я сын навального/гениальный стартапер/бывший военный из ирака/лидер движения ЛГБТ, хочу поменять мир и для этого должен учиться у вас». Хоть и отбор в эту школу довольно суровый, в классе было несколько откровенных фриков (не очень умных халявщиков, эмоционально неустойчивых людей и даже просто откровенных социопатов), понятия не имею, как они туда попали, так что шанс есть у всех!

А с Францией дело было так: замуж я не выходила (как все подумали), а приехала по программе Au Pair (гувернанткой), но можно и просто податься в любой захолустный вуз. С наших универов с радостью берут даже тех, кто учится не на бюджете, только чтоб хотя бы один курс закончен был. Главное – не ломиться туда, куда все идут: Сорбонна, Политехническая школа и другие более-менее известные заведения. Через год опэрства, изрядно возненавидев мытье детских жоп (тут автор «Хулиномики» перекрестился), я попала в средненький универ в Тулузе, снова на 3-й курс, меня брали и на 4-й, но я испугалась, что не потяну: мой френч был очень далек даже до разговорного.

Через год после убогого вуза можно податься в заведение постатуснее – при наличии хороших результатов. Если ты самый умный среди самых тупых, то можешь попасть в приличное место. Что со мной и случилось: изрядно поботанив первый год, я с хорошими результатами попала в университет Дофин в Париже. Это один из лучших универов Франции, выше его по рейтингу только некоторые школы инженеров и бизнес-школы вроде Polytechnique, ESSEC (тут автор «Хулиномики» перекрестился второй раз), HEC и так далее.

В первый год было непросто. Как иностранке, стипендия мне не полагалась, поэтому жила я реально впроголодь, из-за учёбы не было возможности часто подрабатывать, учиться на не совсем знакомом языке было тяжело. Но мне повезло: прожив 7 месяцев учебного года на 2к евро, – всё что накопилось за год мытья жоп, – я попала на 6 месяцев оплачиваемой стажировки в Thales Air Systems – очень крупную оборонную компанию. Затем я 2 года отучилась в магистратуре Дофина по программе Alternance, это когда ты работаешь и учишься, в месяц платят что-то около 1к евро, то есть просто праздник для меня по тем меркам. Альтернанс доступна для иностранцев с 4-го курса, то есть до 3-го придётся поголодать. Ну а дальше все стандартно: получила диплом, нашла работу в консалтинге, пока работала, попросила гражданство, мне его дали (на 4-м году жизни во Франции), потом вы знаете – подготовка и учёба в INSEAD. После INSEAD нашла работу в Швейцарии и Сингапуре, осталась в итоге в Сингапуре.

Ну чо, лошпеды, не знали, что так можно? Но ещё более интересен ответ другого подписчика на эту историю!

Антон, ESSEC & Mannheim

Проработав почти 7 лет в дипломатических структурах, я решил перейти в частный сектор – и знакомый посоветовал получить дельное образование. Мой выбор пал на франко-немецкую программу для менеджеров с опытом более 10 лет: Executive MBA ESSEC & Mannheim Business School. Это похуже, чем INSEAD, но все-таки в первую десятку входит.

Выпустившись в этом году, я разочарован. Пока что кажется пустой тратой почти 70 тысяч евро. Я нахожусь в активном поиске уже почти год, и за всё время не был ни на одном интервью. Какое там повышение зарплат, если положительных ответов нет вообще никаких? Более того, подавляющая часть французских рекрутеров не знает, что такое МВА. Они лишь пытаются понять: «Это у вас Мастер или что?» Да и связи со «своими» людьми не помогают абсолютно: никто из них попросту не отвечает.

Судя по текущей ситуации на рынке Франции, предполагаю, что ключевым словом у Натальи было «инженер-программист», а не МВА, так как инженеров здесь работодатели боготворят. Хочешь работать в любой компании, имеющей отношение к хай-теку, банкингу, сложным услугам и продуктам, – будь добр, покажи диплом инженера. А микс инженер+МВА – вообще лакомый кусочек.

Короче, экономистам, считающим, что они таким образом смогут выбраться жить в Европу, – рекомендую много раз подумать перед тем, как вкладываться в подобное.

Смысл образования

Я, как практикующий преподаватель, вижу на живых примерах, что студенты, увы, делаются хуже. Причём мне только по своему предмету (финансовые рынки) или только по магистерской диссертации непросто оценить умственные способности юных грызунов гранита науки, но вот их желание учиться, очевидно, с каждым годом уменьшается. Год к году это заметно не так сильно, но вот у выпусков с разницей в 3–5 лет разница просто колоссальная. То есть сейчас я ставлю 90 баллов (пятёрка у нас от 86 %) за работу, которой 5 лет назад поставил бы максимум 75 (слабая четвёрка). Потому что если сравнить с остальными, то там вообще полный провал. Это, наверное, не плохо. Просто система экзаменов и их оценок стала неактуальна.

Зачем вообще люди ломятся в вузы? На корочки уже никто не смотрит. Или смотрит? Давайте подумаем, чему у нас учат детей. Прежде всего, высшее образование даёт набор фактов и знаний о мире; точнее, о некоторой его части. В хорошем вузе эти знания будут объединены в систему, которую выпускник теоретически может использовать, настраивать и даже самостоятельно расширять. Но если развить эту мысль, то окажется, что лучше всего вузы готовят… работника вуза.

Это не плохо, просто странно. Исторически – с момента появления университетов – вообще-то всё так и было: выпускники становились профессорами и попутно двигали науку дальше, обучая преемников. В СССР, например, постоянно говорили о «мощной физико-математической школе». Хотя, глядя на списки нобелевских лауреатов, кажется, что в США школа была помощнее^[39].

Нужны ли институтские знания в жизни? Для начала прикинем, что нам требуется для работы. В первую очередь владение несколькими офисными программами^[40], парой профильных (из той отрасли, где собственно работа) приложений, усидчивость, исполнительность, ну и самое важное для работодателя: ответственность и трудолюбие. Вот и всё. А этому как раз в институте и не учат!

То есть ваши абстрактные и теоретические знания для работодателя не ценность. При этом люди идут учиться, чтобы «найти хорошую работу». Диссонанс какой-то возникает, не правда ли? Работодателю не нужны вузовские знания, зачем тратить на них своё время? Помните сакраментальное советское «забудьте всё, чему вас учили в школе», а потом – на первой работе – «забудьте всё, о чём вас учили в институте»?

Мы сильно недооцениваем некогнитивные навыки и переоцениваем знание фактов – пресловутую советскую «эрудицию», которая требуется только в игре «Что? Где? Когда?», а по жизни почему-то не пригождается. Мотивация, цельность характера (особенно честность), коммуникабельность, упорство. Практически для любой работы требуются навыки общения с другими людьми.

Когнитивные умения тоже важны и нужны, но часто они не играют главной роли для успеха в жизни. Исследования нобелевского лауреата Джеймса Хекмана^[41] показывают, что для некоторых профессий некогнитивные способности даже больше влияют на зарплату. А мы им не учимся!

Почему в институтах нет курса «Как делать крутые презентации»? Это нужно почти на любой работе. Как распределять задачи по квадратам срочности/важности? Как писать структурно чёткие тексты и планы? Как вести деловую переписку? Как нанимать людей на работу и увольнять их? Как читать Уголовный, Административный, Налоговый кодекс? Как строить понятные диаграммы? Как вести переговоры? Как заботиться о здоровье? Я уж не говорю о таких банальных вещах, как музыка, танцы и рисование. Это мы детям оставляем для детского сада, а сами потом кроме бутылки вина и сериала не можем себе придумать развлечения.

У меня каждый год бывают студенты-иностранцы, и несколько раз были ребята из восточной и юго-восточной Азии (Сингапур, Китай; были ещё вьетнамцы, но там почему-то провал). Так у них презентации – как у нас на совет директоров приносят. То есть я им ставил, например, 99 % (и вот неизвестно, что им поставили бы дома), а нашим отличникам – 86 % (минимальная пятёрка), но в реальности они были совершенно в разных лигах. И исследования для своей презентации они проводили примерно на уровне нашей курсовой работы. На которую, будем честны, у нас мало кто тратит больше 3–4 вечеров. Азиаты так готовились к рядовой презентации по рядовому предмету. Просто они хотели её сделать хорошо. Ну и есть некоторые данные, что азиаты слегка умнее европейцев^[42].

У нас в институтах до сих пор переписывают в шпоры конспекты, будто это квест какой-то – сдать предмет. Да нахер оно надо? Если не нужен вам этот предмет, не интересен, вы в гробу его видали – зачем тратить своё время? Почему вы не занимаетесь тем, что вам действительно нравится, где вы можете что-то изменить? Над чем вам хочется работать, не покладая рук, безо всякой зарплаты?

Со стороны вузов этот нарастающий идиотизм тоже постоянно подкрепляется всякими рейтингами: зарплаты выпускников, индекс цитирования профессоров, количество приехавших иностранных студентов и преподавателей. Но готовят ли там к работе – большой вопрос. Зачем нанимать человека, который в Экселе даже автосумму сделать не может? Или который на емейл заказчика два дня отвечает, и то неграмотно, а переписку начинает с фразы «Доброго времени суток»?

Затем, что он родственник. Или знакомый знакомых. Или сын генерала. Или дочка чиновника.

Растущая сегрегация

В году республиканцы утвердили налоговые льготы на полтора триллиона долларов; в основном для корпораций. При этом манипуляция общественным сознанием была провёрнута несложная: да, мы сделаем богатых богаче, но в конце концов лучше станет всем, ведь экономический рост ускорится, а безработица снизится. Но мы с вами уже догадываемся, что этот рост распределяется неодинаково: богатые слизывают большую часть, а бедные – меньшую.

Стоимость обучения в вузах постоянно растёт, а вот зарплаты американских выпускников – нет. Целых 11 % студенческих кредитов просрочены более чем на три месяца. А те, кто худо-бедно их выплачивает, не могут взять ипотеку, купить тачку, завести семью и всё такое. Неудивительно, что самые большие просрочки – у самых бедных заёмщиков.

Согласно недавнему исследованию^[43], сегрегация в высшем образовании приводит к тому, что меньшинства оказываются в самых слабых вузах, при этом из-за низкого кредитного рейтинга они не могут взять большой кредит, ну и как выпускники они потом получают более низкую зарплату. Белые студенты пользуются поддержкой семьи, а беднякам приходится совмещать работу и учёбу, от чего страдает и то, и другое. Выплачивать кредит на образование им, соответственно, намного труднее.

Студенческий долг усиливает и без того заметный разрыв в экономическом состоянии юных белых и чёрных. То есть если бы никто не платил за образование (как у нас – ну, как бы), различие было бы меньше. А так негры должны за образование больше белых. Хотя тут ничего удивительного нет – они же изначально беднее, вот и учатся в кредит.

Но прикол в том, что это было сделано нарочно! Правительство поощряло молодёжь брать кредиты на образование, типа это надёжнейшее вложение – в себя же! А на деле сегрегация только усилилась – конкуренция на рынке труда приводит к тому, что для поиска работы надо обладать куда более внушительным списком достижений, чем 4–6 лет назад, когда люди эти кредиты брали. Рабочий класс (а это как раз всякие меньшинства) от этого только пострадал. Выходит, что будущих студентов уговорили поучаствовать в крысиных бегах, победить в которых они заведомо не могли. Могли лишь покрутить колесо.

Чтобы общее образование работало на расширение социальных лифтов – в страшном мире растущих затрат на обучение, – нужно придумывать что-то новое. Уже поднимается вой, что хорошо бы сделать высшее образование в США бесплатным, не говоря уже о том, чтобы простить все студенческие долги^[44] – этот проклятый социализм обсуждается на самом высоком уровне. Однако, заметьте, что белому выпускнику Гарварда простят долг в тысяч долларов, а выпускнику Огайского Заборостроительного Колледжа Экономики, Рисования и Юриспруденции – жалкие 20 тысяч.

Есть и ещё одна интересная практика: в самые престижные университеты (Гарвард, Принстон, Коламбия, Йель – из той самой лиги) поступают дети и внуки выпускников^[45]. Звучит как анахронизм или что похуже, но так оно и есть. Раньше амеры боролись за права негров, сейчас борются за права простых людей. Хотя уже много раз доказано^[46], что у белых и богатых преимущество. Основной ржач в том, что зачастую исследования проводят эти самые богатые белые из этих самых институтов. Остальным не до жиру – надо на еду зарабатывать.

Сухой американский остаток: ¾ из лучших американских вузов дают преимущество родственникам выпускников^[47]. Этого никто не скрывает; считается, что наличие родственников решает только при прочих равных: типа, вот два одинаково сильных абитуриента, кого из них взять? Но реальные данные, конечно, не раскрываются.

Независимые исследователи пишут^[48], что в 30 элитных университетах у родственника выпускника шансов поступить на 45 % больше, чем у обычного парня. Опрос в кампусе Гарварда^[49] показал, что у 29 % студентов был родственник, который там учился.

Масла в огонь добавляет тот факт, что у них там принято жертвовать родным универам солидные суммы (получая, кстати, налоговые вычеты за эту благотворительность), а рядовые граждане должны быть благодарны, что у них есть шанс получить грант на обучение от этих самых выпускников.

А вывод-то какой: мало того, что ты родился в богатой семье, тебе ещё и в институт – глобальный уравнитель и лучший социальный лифт – поступить проще.

Ещё одна интересная находка: чёрным мальчикам образование помогает хуже, чем девочкам^[50], – и гораздо хуже, чем белым мальчикам. Причём всё не так, как вы подумали (и как я сперва подумал), – дело не в обучаемости или смекалке. Выяснилось, что больше всего будущее мальчика зависит от того, есть ли у него дома – угадайте кто? – папа! Вот у чернокожих семей с этим огромная проблема. Почему-то не любят чёрные отцы своих маленьких негритят, а всё норовят свалить на улицу играть в баскетбол. Получается довольно неприятный замес: для негров образование как социальный лифт работает очень плохо. То есть даже ребята, умудрившиеся закончить вуз, оказываются в жопе.

Образовательная пропасть интересна ещё одним феноменом. Недавно в Южной Корее вскрылась огромная афера с соавторством^[51] научных работ. Если вкратце, то профессора-родители добавляли в соавторы своих исследований детей или родственников. Часто отпрыски учились даже не по этой специальности. Естественно, при поступлении в аспирантуру и в дальнейшей научной карьере опубликованные статьи являются сильным преимуществом.

Если на тебя есть ссылки, если тебя цитируют, тебе в дальнейшем будет проще опубликоваться. Самые первые работы опубликовать гораздо сложнее: большие и важные журналы у ноунейма статью просто не возьмут. А если папочка (доктор наук) тебя вписал в соавторы своего труда, то ты уже и не ноунейм^[52] как бы. Славный стартовый пинок получается. Тем, у кого в семье докторов наук нет, будет труднее.

С сыном полковника, который никогда не станет генералом, та же история. Но вы её и без меня знаете. К сожалению, оно так работает не только в Корее.

А к чему ведёт образовательный гэп? К продолжению и ещё большему усилению нашей тенденции. Звучит банально (хотя, надеюсь, вы помните, что очевидное не всегда очевидно), но есть данные, что умные умнеют, а глупые – глупеют^[53]. И самое забавное, что разрыв между ними^[54] нарастает. Почему?

Чтение

Примерно четверть американцев (24 %) не читали в прошлом году книг^[55] и не послушали ни одной аудиокниги. Да, кстати, не обольщайтесь насчёт тупых амеров, у нас ситуация ничуть не лучше. Электронных книг они, например, точно читают больше^[56] нашего. Хотя по времени чтения мы пока ещё впереди – но не чета индусам, те просто рвут. Да, женщины читают больше мужчин. А что толку?

Но более всего интересен разброс: те, у кого есть высшее образование, читают значимо больше прочих! Американский выпускник универа читает в среднем 17 книг в год^[57], колледжа – 9 книг в год, а те, кто не закончил вообще ничего, читают в среднем 3 книги в год. Да и те, наверное, с картинками – про оттенки серого или какие-нибудь шантарамы.

Выяснилось, что некоторые демографические показатели хорошо коррелируют с чтением. Взрослые с доходом менее $30  в год читают книги в три раза реже. Нечитающих латиносов в 2 раза больше, чем белых. При этом совсем не читают 51 % мигрантов, хотя среди латиносов, рождённых в СССР в США, бездарей всего 22 %. С посещением библиотек похожая картина. Многие о них вроде как даже и не слышали.

Книги? На полках? А зачем это?

Умные умнеют? Или богатые?

У нас перед глазами сейчас две разные картины (бывший СССР и США), но и там, и тут серьёзные проблемы. Во-первых, образовательный гэп существует и нарастает. Мы увидели, что богатые умнеют и богатеют. Бедные идут в плохие вузы либо идут туда за корочкой и нихера после этого не могут. Отечественное бесплатное высшее образование^[58] – великолепный шанс для каждого. Надо только им правильно воспользоваться. В этом смысле ЕГЭ, как бы его ни чморили, постепенно становится нужной и полезной вещью, отсеивая кретинов ещё на подходе и давая шанс тем, кто чего-то в жизни хочет.

Копнём глубже. В престижных вузах богатеи не только учатся, но и заводят полезные знакомства. Среди кого? Сюрприз: среди умных и богатых! Даже те, кто случайно знакомится через приложения типа Тиндера, склонны выбирать пару из своего социального круга. Чего уж говорить о студенческом кампусе – да там же все только и делают, что трахаются! Есть данные, что на подобную сортировку половых партнёров приходится пятая часть роста неравенства^[59] с по год.

Это непростая мысль, поэтому поясню дополнительно. Вот в Америке растёт несправедливость: богатые становятся богаче; всё меньшему количеству амеров достаётся всё больший кусок пирога. У этого процесса есть причины, каждая из которых влияет на общий итог. Так вот, одна из важных причин – это то, что ни одна приличная тёлка с вами знакомиться не захочет, потому что у неё хахаль ездит на «мерседесе», а не на «Киа Рио». И как ты ни упарывайся на турнике, ты ей всё равно не понравишься. Потому что тебе хочется на диване, а ей – на яхте.

Более того, есть и ещё одна интересная тенденция: богатые люди с большей вероятностью заведут семью^[60] и с меньшей вероятностью разведутся. Потому что у них есть время выбрать подходящего партнёра. А у бедняков шанс создать ещё одну неполную семью гораздо выше: терять им нечего и разбежаться гораздо проще. А после этого – отправить ребёнка дальше вниз по социальной лестнице. Дочка состоятельных родителей выберет себе равного по статусу партнёра, который только упрочит её положение. И пример хорошей семьи у них будет с самого рождения.

По образованию, естественно, происходит точно такой же отбор. Интеллектуалы льнут к интеллектуалкам. Тупые – сами понимаете к кому. И институт играет тут огромную роль, потому что это самая большая стройка социальных связей в жизни. В этом мире всё меньше шансов прыгнуть из грязи в князи. Поэтому лучше уж отчаянно суперлайкнуть и быть отвергнутым, чем вообще не иметь такой возможности. Дерзайте, товарищи.

Недавно обнаружилось, что разницу в образованности можно частично объяснить^[61] генетическими различиями. Большая команда генетиков опубликовала в журнале Nature отчёт о биг-дата-анализе почти тысяч человек. Выяснилось, что у людей есть 74 гена, достоверно коррелирующих с образованием. Они также хорошо коррелируют с умственными способностями (что неудивительно), объёмом мозга и даже со склонностью к шизофрении и с ростом – минимально, но статистически значимо. С невротизмом, кстати, корреляция отрицательная. Поэтому расслабьтесь и не нервничайте. Пафосно назовём это «законом природы», переживать тут нечего, ибо свои гены мы изменить пока не можем. Терпите.

Гораздо страшнее другое. Если вы бедны, даже от великолепного набора генов пользы будет мало. Ещё одна статья в Washington Post^[62] убедительно доказывает, что куда выгодней родиться богатым, чем умным. Гены «талантливости» распределены более-менее равномерно между богатыми и бедными. Но вот успешность, сам понимаете, нет.

Самые тупые из богатых семей всё равно получат лучшее образование, чем самые талантливые из нищеты. Для начала возьмём 25 % (верхний квартиль) наиболее генетически способных к обучению детей. Из этой выборки только 24 % бедняков закончат вуз. А вот из богатых детей в этом квартиле высшее получат в два с половиной раза больше – 63 %. Сравните с другим концом генетической таблицы призов: даже в нижнем квартиле целых 27 % богатых детей получат высшее. То есть из них – наименее способных! – закончат вуз больше народу, чем самые способные из бедноты.

Теперь вспомним о взятках. Да-да, там они тоже есть. Получить помощь в поступлении в престижный институт стоит^[63] от 15 до 75 тысяч долларов, и самое смешное, что там даже больше вариантов туда попасть левым способом, чем у нас. За взятки богатеньких отпрысков делают членами университетской команды по какому-нибудь виду спорта, берут в оркестр как выдающихся музыкантов, дают больше времени на вступительные экзамены, а то и просто решают задачки за них, подменяя бланки с ответами.

Генетически богатые и бедные граждане не различаются (напомню, что это пока). Но если у семьи нет возможности дать детям образование, даже наиболее талантливым отпрыскам мало чего светит в этой жизни. Их потенциал обычно отправляется коту под хвост. Для всего общества это не очень-то хорошо.

Не будем забывать о том, что даже у одинаково одарённых детишек показатели IQ будут сильно различаться. Богатые родители своих детей тупо лучше кормят! И не только: состоятельные люди больше читают вслух и отправляют малышей на всякие кружки и секции. Они в детей инвестируют.

Но есть и хорошие новости: выходит, что ваши гены далеко не полностью определяют вашу судьбу.

Кем быть?

Похоже, со стандартным обучением дело плохо. Что же делать?

Во-первых, понять, зачем вам высшее образование. Если идти в вуз, то учиться там надо изо всех сил, день и ночь. А это значит, что учиться надо тому, чем вам хочется заниматься всю жизнь – даже бесплатно! Если не идти (тоже вполне разумный выбор, особенно если потенциальный вуз низкой категории), то надо чётко понимать, что другие люди 4–6 лет невольно или намеренно строят мощнейшую систему социальных связей, которой пэтэушники не будут обладать никогда. Если, конечно, специально об этом не позаботятся.

Зачастую социальные связи – это главное, что получают выпускники. И большой вопрос, как именно они их получают: на учёбе ли? В Оксфорде есть печально известный уберэлитный «Буллингдонский клуб» (организация запрещена на территории Российской Федерации^[64], ну и британской тоже). Там только будущие министры: сыновья очень богатых и знаменитых семей, всякие лорды, пэры, выпускники Итона, графья и прочая херота. У юных аристократов есть традиция: каждый новый год они с ребятами ходят в баню. То есть устраивают дебош с битьём стёкол в барах (бутылки даже не считаются). А чтобы в этот клуб вступить, надо сжечь купюру в пятьдесят фунтов^[65] перед лицом бездомного. Так себе развлечение, правда? Но парням нравится. Пиры, охота, скачки, безнаказанность и – блестящее будущее.

Вспоминая экономиста Джеймса Хекмана, не могу скрыть ещё один важный факт о тех, кто не поступил или не доучился. Они совсем необязательно тупее тех, кто заканчивает институт; бывает даже наоборот. Но вот с упорством, трудолюбием, общением, банальными опозданиями у них могут быть проблемы. И самое страшное, что они об этом даже не подозревают и, как следствие, ничего с этим не делают. Или подозревают, но не считают, что это проблема!

Поэтому отсутствие высшего – это в первую очередь маркер некогнитивных слабостей, и именно на этом вам следует сосредоточиться, если вы не поступили или вылетели из вуза. Многое можно почерпнуть из литературы – саморазвитие, переговоры, мотивация, целеполагание – но, конечно, лучше всего брать примеры с более-менее успешных знакомых или посещать какие-нибудь курсы. Только не в Instagram и не в Telegram и уж точно не через голожопые вебинары. Хотя бы лекции надо ежедневно смотреть на TEDe или там Курсэре. В Швейцарии, например, один из самых низких уровней высшего образования среди богатых стран, и поди ж ты – живут как люди. Талеб предположил, что это в том числе и из-за того, что там учат не знать, а учат уметь. Важно не что делать, а как. Знания передаются от мастера к ученику. Чуете? Отец-банкир учит сына, у кого брать и кому отдавать!

По данным американского профессора Марка Перри^[66], сильнее всего за последние 20 лет подорожали медицина и образование; даже учебники стали в 3 раза дороже. Это намного сильнее роста зарплат и уж тем более инфляции. То есть учиться стало дорого. Стоит ли овчинка выделки?

Теперь, когда вы посмотрели на глубинные тенденции, всё не так уж страшно. В конце концов, и мозги, и связи можно развить и без хождения на лекции. Чтение помогает выбиться в люди.

А вот как не остаться по жизни нищим и обездоленным, не учат вообще нигде. Ну, кроме этой книги, конечно.

Экономист Дин Бейкер изучал так называемый «эффект богатства». Суть его в том, что люди начинают тратить больше денег, если они считают, что стали богаче (даже если на самом деле не стали). Например, похожий соседский дом продался на тысяч дороже, чем вы отдали за свой. Это что означает, что вам тоже лишняя соточка на счёт упала? Конечно, нет. Но люди считают, что да.

Бейкер посчитал, что американцы увеличивают свои траты аж на 6 % с каждого доллара^[67] прироста цены на дом. Когда растёт биржевой портфель, эффект не такой значительный, но он тоже есть. То есть доходы-то у них не растут, а вот расходы – да. Вопрос, откуда они берутся. Понятно откуда – с кредитки.

Возьми в долг до лучшей жизни

Судя по моему опыту, люди, которые очень хотят быстро разбогатеть, что-то кому-то задолжали. И этот долг тянет их на дно. Поэтому одна из самых неприятных вещей для подающего надежды богача – кредиты. Речь сейчас не идёт об ипотеке, образовании, медицине (ну, кроме силиконовых сисек, конечно) или кредитах на развитие бизнеса. Речь о потребительских кредитах. Они опасны по трём причинам.

Во-первых, такой кредит очень легко взять. Сейчас сотрудники банков пасутся даже в супермаркетах бытовой техники, чего уж говорить об автосалонах. Они всегда начеку: как бы впарить наивному фраеру покупочку побольше!

Во-вторых, ставки там космические. Даже если это не ООО «Быстрые деньги до зарплаты или смерть», всё равно потребкредиты очень-очень дороги.

Ну и в-третьих, хитрая фишка в том, что эти деньги никогда не используются для покупки вещей, растущих в цене.

Выходит, что «безопасный» уровень потребительской задолженности – это не 1–2 зарплаты в грейс-периоде и не ползарплаты. Это ноль. Очевидно, что лучшая стратегия относительно потребительских кредитов – никогда ими не пользоваться. Но если вы уже в аду, ныть не надо. Единственная важная вещь – избавляться в первую очередь от самых дорогих долгов. Как правило, это просроченные платежи по кредитным картам.

Не надо равняться на жизнь соседей по лестничной клетке, у которых две красивые машины, новые красивые детские игрушки, на женщине шуба (песец!), а на мужчине дорогая розовая рубашка с модным белым воротничком. Вполне вероятно, что у них такие долги, что вы на самом-то деле и побогаче.

Сегодня кредитные рейтинги обезличены и вычисляются бездушными машинами. Но так было не всегда: кредит когда-то был привилегией приличных людей с долгой историей отношений. В конце XIX века магазины начали предлагать^[68] кредитные линии самым надёжным покупателям. Вместо того, чтобы каждый раз платить за покупки, постоянный клиент мог отложить платёж, показав продавцу именной металлический жетон от хозяина. Клерк просто записывал сумму на счёт клиента.

В х годах магазины начали выпускать бумажные карточки вместо металлических, но и они были неудобны в использовании: для каждого магазина нужна была своя.

В х годах появилась «Дайнерс Клаб» – первая независимая компания, выпустившая кредитные карты. Такой картой можно было оплатить путешествия и развлечения в самых разных заведениях; хотя из названия понятно, что основными поначалу были рестораны.

Bank of America украл эту идею и пошёл дальше. В калифорнийском городе Фресно они запустили BankAmericard, выслав карты всем 60  жителей одновременно. Вскоре все покупатели (и продавцы) города вовсю использовали новую карту. Безумные почтовые рассылки ворвались в жизнь простых американцев.

Мероприятие это было не слишком удачное – не все же расплачивались по упавшему как снег на голову кредиту. В Чикаго, например, массовые рассылки кредиток запретили: без заполнения анкет многие подозрительные личности (лудоманы, наркоманы, алкоголики, мошенники разных мастей) пользовались этими случайными деньгами ради своих пороков. Но до этого запрета в США было выпущено миллионов кредиток без единого документа.

В году система BankAmericard превратилась в знакомую всем нам Visa. После этого настала золотая пора для рептилоидов: ставки по депозитам упали, а вот по кредитным картам – нет. Кредитки стали дойной коровой всей банковской отрасли – и до сих пор остаются ею. Кто-то даже начинает банковский бизнес исключительно на кредитках (привет, Олег)!

Сегодня 80 % американцев используют несколько кредиток сразу, а долгов накопили уже больше триллиона долларов^[69]. При этом 13 % заёмщиков не помнят, в какой момент они залезли загрейс-период. Оно, знаете, как-то само собой происходит. Сначала телек новый купишь, потом кресло, а тут ещё в супермаркете распродажа – глупо не воспользоваться бесплатными деньгами! Отдавать-то только в следующем месяце! Так пару раз и – добро пожаловать в ад.

Кредитные карты как зеркало эволюции

Недавно я наткнулся на крутейшее исследование выплат долгов по кредиткам среди жителей Великобритании^[70] (1,4 млн человек, среди них те самые британские учёные). Выплата долгов – дико важный показатель финансовой грамотности населения. И знаете что?

Британцы, казалось бы, ого-го, лорды там и сэры, а на самом деле – говно на палке. И не только британцы. Естественно, на таком огромном массиве данных можно делать выводы по всей европейской цивилизации, куда и нас – с натягом, конечно – следует отнести. Подобное исследование делали и в Мексике, и результаты оказались очень похожи.

Исследование заключалось в том, чтобы понять, как на протяжении двух лет выплачивались долги по нескольким картам, принадлежащим одному и тому же человеку. Допустим, у человека две кредитки с разными процентными ставками. Оптимальная стратегия – заплатить минимальный взнос по обеим, чтобы не попасть на адские штрафы и потерю кредитного рейтинга. После этого, если остались какие-то свободные деньги, надо внести их на карту с максимальной ставкой. Долг сверх минимального платежа по второй кредитке имеет смысл платить только тогда, когда более дорогая выплачена полностью. Казалось бы – стратегия совершенно очевидная, разберёшься и без поллитра. Тут нет никаких размышлений по поводу рефинансирования ипотеки (платёж уменьшать или срок – поди разберись) или подсчёта сложных процентов.

Только 10 % людей выплачивают  % излишка на дорогую кредитку. Чем же можно объяснить такое, не побоюсь этого слова, девиантное поведение? Логично предположить, что если человеку вообще неважно, по какой из двух кредиток гасить долг, то и платежи будут распределены примерно поровну.

Выяснилось, что самый главный фактор в определении того, куда люди платят, – это сумма долга. Кто-то платит какую-то определенную часть, типа ¹/¹⁰ от долга в месяц, кто-то скорее гасит маленький кредит, чтобы остаться только с одним большим (загасил – галочка, win, дело сделано!). Причём вне зависимости от разницы в процентных ставках! Естественно, можно понять людей, которые всегда платят строго минимальный платёж по обеим картам (им как бы нечего платить сверх минимума), но их-то как раз исследователи из наблюдений вычли.

Ещё крайне интересная статистика – несмотря на то, что кредитный лимит в три раза выше среднего долга, люди (опять же, в среднем) занимают чуть больше по более дорогой кредитке. При этом почти всегда человек может заплатить второй, менее дорогой кредиткой – лимита хватает. Спрашивается, зачем ему вторая карта? Видимо, просто большая цифра долга людей пугает. Сразу увидеть минус 5к долларов страшновато. А два раза по – вроде и нормально. По-моему, дичь какая-то.

Что мешает мыслить рационально? Предположу, что человек чувствует себя достаточно комфортно, если ему хватает на два минимальных платежа. Заплатил по кредитке – спишь спокойно. А экономить лишние 20–30 баксов в месяц не хочется. Ещё популярное поведение – платить поровну на каждую карту вне зависимости от суммы долга, причём часто это будет круглая сумма.

Но самое смешное – это то, что со временем характер выплат у людей не меняется. То есть заёмщики не учатся выплачивать больше по более дорогой кредитке. Либо им не хватает двух лет, чтобы осознать тему. Как бараны, ей-богу.

Стоит упомянуть и о проблеме кредитных карт в целом. В Великобритании 46 % держателей карт имеют по две кредитки или больше. При этом – внимание! – из тех, у кого есть долги по кредитке, две кредитки имеют 72 % людей. Что, в общем-то, неудивительно – иначе зачем же им вторая карта. В США процент двоекарточников ещё больше – их 71 % среди держателей, а в долгах аж 92 % владельцев 2+ карт. То есть вторая кредитка – верный знак того, что человек в долговой яме. Лишь 12 % держателей кредиток полностью выплачивают долг каждый месяц. И если вы думали, что там по картам какой-то добрый процент типа ипотеки под 2 % годовых, то я вас обрадую: средняя ставка по кредиткам сейчас достигла 17 % годовых. Амеры вовсю берут потребительские займы под 10 %, только чтобы погасить долг по карте^[71].

Короче говоря, если у вас автокредит под 6 %, а ипотека под 11 %, не надо скорее выплачивать кредит за машину, хоть он и меньше и хочется скорее его закрыть. Скорее надо выплачивать ипотеку (особенно в начале срока), а машина подождёт – 5 % годовых не лишние. Представьте, что у вас два похожих безрисковых источника дохода (а вероятность того, что кредит выплачивать не придётся, примерно нулевая), один из которых даёт на 5 % больше. Зачем вообще нести деньги в другой?

Вроде бы всё очевидно. Но почему же тогда большинство голодранцев с кредитками так тупит?

Кошелёк с двумя неизвестными

Многие думают о деньгах постоянно. Как заработать, как потратить, как сохранить, куда они подевались. Но есть одна вещь, о которой мы думаем даже чаще, чем о своих деньгах! Это мысли о деньгах других людей. Я, например, постоянно о них думаю.

Конечно, больше стоит задумываться над тем, куда уходят деньги из собственного кошелька. В Америке есть такой тип магазинов, называется «dollar store» – там, где всё по доллару. Причём они растут как на дрожжах, в году их открылось почти 2 тысячи. Цимес в том, что бедняки думают, что они дико экономят, закупаясь в этих «дешёвых» магазинах. На деле же всё ровным счётом наоборот. Пусть средние траты там будут ниже ($29 в месяц), но вот еды люди купят гораздо меньше, чем в обычном супермаркете. Вся фишка в упаковке. Вражеская газета The Guardian провела небольшой анализ^[72] цен, и вот что вышло.

Пусть пачка муки там стоит доллар, но в Уолмарте за 2,5 доллара вы купите в 3 раза больше. Пакетик изюма на граммов будет стоить доллар, но в супермаркете за 10 баксов можно купить больше двух кило. Пол-литра молока – доллар, тогда как в Whole Foods по $2 за литр в большой таре можно купить фермерское «органическое» молоко.

Эти сети растут как грибы, причём стандартные дискаунтеры, продающие упаковками и коробками, отступают. Самая большая сеть сейчас – Dollar Tree с более чем 14 тысячами магазинов и продажами почти в 21 миллиард долларов в год. Это, на минутку, поболее «Пятёрочки».

Когда покупатель заходит в такой магазин, мозг у него отключается. Всё по доллару! Налетай! Шесть упаковок – шесть долларов, ну что за чудо! Это напоминает мне один вполне конкретный тип облапошивания населения: микрозаймы. Только финансовые конторы люди ненавидят (хотя и пользуются их услугами), а вот магазины, где всё по доллару, – обожают. Fix Price, привет!

Судя по опросу трёх тысяч человек из финтех-рассылки The Hustle^[73], почти треть образованных людей не представляет, сколько они тратят каждый месяц. Половина респондентов постоянно переживает насчёт денег – причём это беспокойство уходит только при очень высокой зарплате – от тысяч долларов в год, а большинство достигает к в год лишь к сорока годам. Отмечу, что среди программистов и инженеров шанс достичь этой планки в четыре раза выше, чем среди преподавателей. Профессорам стоит задуматься, почему образование постоянно дорожает, а их зарплаты столь скромны.

Переход к шестизначной зарплате (долларов в год) происходит в конце четвёртого десятка. Остановитесь и посчитайте, сколько вам лет. Задумайтесь: возможно, вы уже упустили основной потенциал вырастить свой доход. Это означает, что вы всю дорогу что-то делали не так. И если вы хотите что-то исправить, то надо начинать жить по-другому.

Если за 15 лет стажа вы не доросли до медианной зарплаты по стране, то дело плохо. По России в году это было чуть больше 28 тысяч рублей^[74] в месяц. В Москве – порядка 50 тысяч^[75]. В году по России – 34 тысячи рублей, а средняя – 48 тысяч.

Средние цифры заметно выше, но в случае с зарплатами это негодная метрика. Среднюю зарплату получают совсем не средние люди, потому что она сильно перекошена вверх из-за громадных бонусов менеджерам госкорпораций. Как ими стать – я не знаю, да и знать не хочу. Но вот как совершенно точно не доплыть до медианы, я вам расскажу.

Хочешь похудеть? Спроси меня как не надо!

Привычки нищебродов – тема интереснейшая, точно как в зоопарк сходить и понаблюдать за приматами. Многие люди постоянно борются с нищетой. Чаще всего дело тут в шизофреническом подходе к жизни. Из года в год они делают одно и то же, надеясь, что что-то изменится. Но – сюрприз! – ничего не меняется.

Для таких ребят мой соавтор по «Криптвоюматике» Алексей Антонов выработал краткую памятку о том, как уйти от осознанности бытия и достичь нереального успеха. Итак, десять советов от гуру.

1. Забудьте о тишине, пускай у вас всегда будет какой-нибудь приятный фон. Чилаут, лаундж, сами понимаете. Не забудьте о чашечке кофе, бокальчике красненького и, конечно, о кальяне. Хорошо работается в комфортной атмосфере!

2. Фильтруйте всю информацию, которая расходится с вашим восприятием, так вы выработаете чёткое и однозначное мировоззрение. Не стоит внедрять в свой мозг сомнения и скептицизм; это лишнее.

3. Будьте чувствительнее ко мнению других людей, заботьтесь о том, чтобы ему соответствовать. Это важно.

4. Чаще ностальгируйте по прошлому. Всё-таки это ваша жизнь, а не чья-то ещё. Раньше было хорошо. Вспомните об этом.

5. Больше отдыхайте и копите внутреннюю энергию. Соцсети, YouTube и телевизор восстановят ваши силы. Пропускать последний сезон Better Call Saul или Billions просто глупо.

6. Размышления сильно истощают ваши ресурсы. Действуйте. Сила воли не бесконечна, используйте её здесь и сейчас.

7. Анализируйте свою жизнь, сравнивая её с жизнью других людей. Чем вы хуже? Чем лучше? Подумайте об этом, это поможет выстроить вашу стратегию.

8. Ваши кумиры всегда подскажут, какое мнение действительно верно. Зачем тратить энергию на то, что уже проанализировано другими?

9. Будьте в курсе всех последних новостей. Это поможет вам в общении и налаживании новых связей.

 Меньше думайте о том, нравится ли вам то, чем вы занимаетесь. Сегодня вам нравится одно, а завтра другое, лучше не обращать на это внимания.

Сделайте хотя бы один шаг и вы увидите, как это легко! Дальше станет ещё легче. Невыносимая лёгкость бытия увлечёт вас за новые горизонты.

Если серьёзно, то нас сдерживают в развитии дурные антипривычки. Антипривычка – это когда вы не приучили себя делать что-то на регулярной основе. Не чистить зубы, не мыть жопу, не есть сырые овощи и всё такое. Короче говоря, выбор безделья. Чаще всего вашу жизнь определяет не то, что вы делаете, а то, чего вы не делаете. Да, это неочевидно. Ну, вы за это и заплатили, когда покупали (я надеюсь) эту книгу.

Поп-культура часто показывает богатство в стиле Скруджа МакДака (горы кэша и золота в огромных хранилищах). Но кэш – не лучшее место для долгосрочных инвестиций. Поэтому держать все деньги налом дома – это, скорее, признак нездорового в финансовом плане человека. Или в умственном.

Ещё одно из отличий жизни богатых и успешных людей – способность вырваться из неосознанной тенденции заводить знакомства со всеми подряд. Средний человек осознанно не может выбрать даже жену! А самая жесть и совок – это общение с несимпатичными вам родственниками. Уж кого-кого, а их вы не выбирали. Вы ничего им не должны: ни приглашать их на день рождения, ни на свадьбу или новоселье. Оставьте им похороны. Не, ну реально. Все обидятся? Да и чёрт с ними!

Есть проверенный и надёжный способ избавиться от назойливого внимания родных и близких: дать им взаймы. Это надолго обеспечит вас тишиной и спокойствием. С деньгами, конечно, придётся попрощаться, но оно того стоит.

Давление сверстников

Совершенно нормально окружать себя людьми, с которыми комфортно, которые похожи на вас. У них схожие привычки – ягуарчика перед работой – и увлечения: шашлычок, футбол, рыбалка, танчики. Я ни в коем случае не осуждаю – наоборот, я искренне завидую этим замечательным, отзывчивым и добродушным людям. Они на самом деле счастливы (а вы нет). Да, у них нет денег и миллионерами они не станут. Но им оно и не надо. Им бы новый мотор на лодку, ящик пива и билет на следующий матч. И это охрененно.

В процессе личностного роста (у кого он случается) мы вырабатываем собственное мнение, усредняя мнения окружающих. В какой-то момент мы начинаем задаваться вопросом, кто мы и к какой группе принадлежим, а потом адаптируем своё поведение. Но давление сверстников – странная штука. Ведь они совсем не должны на нас «давить», чтобы мы захотели стать членом сообщества!

Люди – социальные животные (типа муравьёв или шимпанзе), поэтому в конце концов мы оказываемся в кругу себе подобных. Мы принимаем местные обычаи, привычки, акценты, манеру одеваться, даже цели и перспективы. Другие животные (особенно приматы) тоже готовы стать частью группы, но у людей есть особенность: мы можем принадлежать к нескольким группам сразу. Мужчина, студент, программист, сноубордист, фанат настолок и любитель аниме – вполне вероятное сочетание.

Помните, мама в детстве осуждающе говорила «он хороший парень, но попал в дурную компанию»? Или «она была отличницей, но стала тусоваться с какими-то отморозками»? Фишка маминой мудрости в том, что это не просто работает, а вообще тащит всю вашу жизнь хер знает куда. Вы даже не знаете, где окажетесь со временем. А я знаю, но вслух не скажу.

Каков поп, таков и приход. От осинки не родятся апельсинки. Что посеешь, то и пожнёшь. С кем поведёшься, от того и наберёшься. От худой курицы худые яйца. Отец рыбак, и дети в воду смотрят. Где вороне ни летать, а всё навоз клевать.

У обычного человека попадание в разные сообщества происходит неосознанно. Хотя на самом деле нет никакой необходимости создавать отношения, которые тянут вас на дно. Лучше выбрать те связи, которые будут тащить вас ввысь! А людей с вредными привычками – жопоголизм, нытье, синдром жертвы, поиск виноватого – полезней избегать. Самое неприятное, на мой взгляд, – это когда человек считает, что ему все должны. Даже близких людей с такой жизненной установкой переносить трудно.

Когда вы поймёте, какие признаки тянут вас вверх, а какие вниз, тогда можно считать, что вы выбираете окружение с открытыми глазами. Какие связи выращивать, а каких избегать? Какие люди открывают вам новые двери, а какие – наоборот? Не всегда это понятно сразу. Но вот через 3–5 лет становится ясно, с каким человеком лучше было не иметь дела. И у меня есть такое ощущение, что внутри мы это всегда знаем, просто часто боимся в этом признаться. Или обидеть этого человека, отказавшись с ним работать, или общаться. А следовало бы! Гораздо полезней учиться полезным привычкам у успешных людей. Но как их найти? Как завязать с ними отношения?

Попробуйте сделать что-нибудь лучше всех. Они сами вас найдут.

Миф о зефире

Пытливый читатель, копающий тему богатства и успеха, конечно, слышал о знаменитом тесте. Положите перед ребёнком зефир и дайте ему 15 минут подумать. В полном одиночестве. Если малыш выдержит и не сожрёт его, то получит ещё один. Ребёнок может просто съесть то, что перед ним, – тогда второй зефирки ему не полагается. Вроде бы понятно и логично: потерпи, чтобы получить набежавшие проценты. Как говорится, два раза – это два раза.

Когда-то считалось, что успех в этом маленьком тесте гарантирует успех в школе, институте и вообще в жизни. Эксперимент проводили в х годах, а в х его авторы изучили повзрослевших испытуемых и громогласно заявили: те, кто в детстве справился с искушением, оказались гораздо лучше устроены по жизни, чем те, кто зефирку сразу съел. Дальше вы поняли.

В своё время я очень котировал этот опыт над людьми и всячески поощрял (да и сейчас поощряю) эффект отложенного вознаграждения. Удержаться от соблазна сейчас, чтобы получить что-то хорошее в будущем. Я стараюсь этот принцип использовать повсеместно, вплоть до того, чтобы парковаться всегда задом, чтобы при выезде не тратить время. Кто его знает, что произойдёт и куда придётся поспешить. Лучше потратить лишнюю минуту и поставить машину таким образом, чтобы выезжать было легко и удобно. И так во всём: сначала помыть посуду, потом пожрать. Сначала полезное, потом вкусное. Сначала уборка, потом ужин. Сначала помятую и мелкую клубничку, потом целенькую и крупную. Сначала жена, потом любовница. Сначала открыть, потом выпить…

Но Джессика Каларко в журнале The Atlantic^[76] представила весьма удивительные новости по этому поводу. Оказывается, дело тут не в силе воли (либо сила воли сильно коррелирует с чем-то ещё), а в изобилии и богатстве, которое в семье у ребёнка либо есть, либо хер.

Новое исследование^[77] Тайлера Уаттса с коллегами блестяще это показало. Во-первых, они осознали, что 90 детей в первоначальном эксперименте – это не так уж много. К тому же, все испытуемые были из детского сада при Стэнфорде, и никого – из барнаульской школы номер На этот раз учёные проверили гипотезу на доброй тысяче детей, собранных из всевозможных слоёв общества. При этом они учли важные факторы, – такие как материальное положение семьи и образование родителей.

Новое исследование обнаружило довольно слабое подтверждение базовой гипотезы (что способность откладывать удовольствие приводит к успеху в жизни). Вместо этого вышло, что возможность продержаться до второй зефирины большей частью определяется финансовым положением семьи ребёнка – и вот оно-то большей частью и объясняет будущие успехи. А вовсе не умение откладывать удовольствие на потом!

Среди детей, мамы которых получили высшее образование, не было никакой разницы в дальнейшей успеваемости. А у тех ребят, мамы которых не доучились, преимущество «выигравших» объяснялось социальными факторами, а не способностью дождаться вторую зефирку. Как только исследователи принимали во внимание обстановку в доме трёхлетних испытуемых (например, количество книг на полках или реакцию мам на просьбы детей), широко воспетая способность «откладывать удовольствие на потом» внезапно переставала значить что-то особенное. Самоконтроль, взятый отдельно от всего, не позволяет детям преодолеть пропасть в благосостоянии и социальном окружении.

Если подумать, то результаты знаменитого теста можно объяснить массой причин. Например, жизнь детей из бедных семей не гарантирует им вообще какую-либо еду, не говоря уже о сладостях. В ожидании ведь есть определённый риск. Даже если родители и обещали им что-то вкусненькое на выходных, вполне вероятно, что финансовая необходимость заставит их изменить своё решение, и вместо обещанных чупа-чупсов мама купит домой пачку риса. И правильно сделает. Другое дело, что обманывать детей не надо, и сладостей просто не надо было обещать.

Если вы родились в состоятельной семье, то отложить удовольствие на потом вам не составит особого труда. Опыт подскажет, что финансовое положение семьи стабильно и у родителей есть ресурсы, чтобы выполнить свои обещания. И даже если такой ребёнок не станет дожидаться второго зефира, у него будет шанс получить вместо него что-то вкусное чуть позже.

Исследователи поведенческой экономики из Гарварда и Принстона написали в году книгу о бедности^[78] под названием «Скудность^[79]. Почему обладание столь малым означает так много». Дело в том, что состояние нехватки чего-либо изменяет образ мышления людей. Бедность легко может сподвигнуть человека на сиюминутную награду. Маргиналы просто иначе оценивают то, что им доступно. Другими словами, второй зефир не имеет значения, если ты сомневаешься, что тебе вообще достанется зефир.

Некоторые социологические исследования добавляют жара. Например, Ранита Рэй, социолог из университета Невады, написала книгу^[80] о том, как тинейджеры из низшего класса горбатятся посудомойками и уборщиками, чтобы просто свести концы с концами. И несмотря на то, что им не всегда хватает на еду, в день зарплаты они идут в Макдональдс и жрут там от пуза. Или покупают себе новые шмотки. Или краску для волос. А ещё одно исследование^[81] показывает, что родители с низким доходом чаще потакают просьбам купить сладостей. Мы не будем тут говорить о влиянии на здоровье (хотя любовь к быстрым углеводам – прямая дорога в могилу).

Эти выводы намекают на то, что бедняки стараются баловать детей при первой возможности, а состоятельные родители имеют склонность поощрять ребёнка дождаться более жирной награды. Краска для волос или конфеты могут показаться дурацким подарком, но не забывайте о том, что это порой единственное, что может себе позволить семья из Тамбовской области. А нищим детишкам какая-никакая сиюминутная радость заметно улучшит несчастную жизнь. Ведь у них нет никакой гарантии, что завтра случится хоть что-то хорошее.

Итак, давайте ещё раз обдумаем привычки бедноты. Во-первых, неоправданно рискованное поведение: наркотики, алкоголь, приятели из криминального мира, ну и там же ранняя беременность. Давай рискнём, детка, вдруг успею вынуть! Нищие с огромным трудом балансируют между работой, учёбой, семьёй, друзьями и супругами. Они по уши в долгах, им постоянно хочется есть, зачастую негде жить, они болеют и не лечатся по-человечески, дорога на работу занимает несколько часов (столько же на учёбу), и спят они по 5 часов в лучшем случае – если не работают во вторую смену. Даже если они и хотят выбиться в люди, их образ жизни сам собой провоцирует вредные для финансового благополучия привычки. Не умея зарабатывать, они не умеют и тратить. А зефир тут, похоже, ни при чём.

Как тратят богачи?

Давайте сначала поймём, кто же такие богачи? Компания Fidelity опросила^[82] аж тысячу миллионеров, чтобы выяснить, когда именно те осознали, что разбогатели. Выяснилось, что 42 % вообще не считают себя богачами! Прикол, да? Причём средний капитал у респондентов был целых $3,5 ляма.

Этих особо скромных парней (и девчонок, конечно) спросили: а сколько вам надо-то для того, чтобы почувствовать себя богатым? Выяснилось, что средний ответ – 7,5 млн долларов. Нормально так.

Потом у тех, кто таки назвал себя богатым, спросили, с какого момента они это ощутили. Тут было интересней: в среднем с $1,75 миллиона им уже стало норм. То есть тем, кто не чувствует себя богачом, надо больше семи лямов для счастья, а тем, кто уже чувствует, хватит и двух. Возможно, тут дело в возрасте – довольные просто-напросто моложе. А с лысиной на модных тёлочек вам потребуется гораздо больше денег!

А как изменились бы ваши траты, если ваш доход вдруг удвоился бы? А если б уполовинился? Что бы вы урезали? А если бы деньги достались вам не случайно, а закономерно?

Стоит понаблюдать, как люди разного достатка управляют своим денежным потоком. В году американское Бюро трудовой статистики провело такое исследование, а сайт VisualCapitalist красиво оформил^[83] выводы, которые я сейчас и приведу.

Покупать жильё или арендовать? Видно, что богатые люди тратят больше на ипотеку, чем на аренду. Но и расходы на содержание жилья у них быстро растут: домработницы, косильщики газонов и чистильщики бассейнов – а там, глядишь, и личный повар понадобится. Кто-то любит свежие цветы. Кто-то красивые аквариумы. Модная итальянская мебель тоже может стоить в разы (и даже на порядки) больше нашей обычной икеевской.

Меня, кстати, всегда занимал вопрос самообучения персонала. Почему-то домработницы и шофёры миллионеров не становятся миллионерами, хотя вся элитная жизнь у них на виду. Казалось бы – внимай и повторяй, но нет. Хотя я читал о случаях, когда разорившиеся английские лорды занимали у своих дворецких (батлеров). Но дворецкий – всё же топ-менеджер, хотя и локальный.

С ростом доходов люди начинают больше тратить на еду, причём меняется именно качество еды. Вместо картошки с макаронами в ход идут стейки. Особенно резко растут траты на алкоголь – ну, это понятно, вино немногим лучше среднего стоит уже неадекватно дорого. Что касается ресторанов, тут сильный сдвиг происходит только в районе к долларов в год. И, видимо, люди туда идут уже не для разнообразия и новых впечатлений, а скорее сэкономить время на готовке и провести очередную встречу.

В расходах на транспорт ничего удивительного не происходит – с ростом дохода они увеличиваются достаточно плавно. Опять же, после какого-то уровня человек нанимает водителя, начинает чаще передвигаться самолётом, а потом уже и бизнес-классом. Рост расходов усиливается в зоне –к (может быть, частое такси + иногда поездки в другие города), потом – (частые самолёты) и больше (видимо, бизнес-класс).

Расходы на медицину ничем не примечательны – просто растёт стоимость покупаемой страховки, а на лекарства особо много и не потратишь (если не заболеешь чем-то особенно коварным). Ну, наверное, какие-то БАДы добавляются на регулярной основе, но они, по большому счёту, недорогие – это – баксов в месяц, редко больше. Косметика всякая – это да, может стоить очень дорого, но вряд ли посещение салона красоты можно назвать заботой о здоровье.

В целом, пока ничего удивительного. Но стоит подойти к инвестициям и накоплениям… БАМ! В процентах тут самая большая разница из всех типов расходов, и она реально огромна. Чем больше люди зарабатывают, тем больше они откладывают, и зависимость нелинейна. Так несколько лет – и окажется, что доход с капитала богачей уже покрывает их базовые траты. А бедняки, увы, останутся бедняками.

При этом должен вам сказать, что демонстрировать своё богатство совершенно не полезно. Одно забавное исследование^[84] рассказывает о том, что не нужно светить своими ролексами, помахивать вюиттонами, сверкать прадами и приоткрывать свой гермес. Испытуемым предлагали выбрать вещи для демонстрации новому кругу общения, и они, естественно, хватали всё модное-дорогое. Но выяснилось, что незнакомых людей это скорее отпугивает, чем привлекает или вызывает уважение. Звучит контринтуитивно, но новые знакомства в дорогом прикиде завести будет сложнее.

Хотя для бизнес-контактов это может оказаться полезным. И для половых контактов тоже должно помочь. Но сейчас миллениалами овладевают как раз противоположные транжирству идеи: жить скромно, вещи брать напрокат, не тратиться на ерунду, ползарплаты откладывать.

Зачем? Что из этого может получиться? Сейчас и узнаем.

Нет, это не про наших фээсбэшников. Это я сейчас про настоящих, реальных трудяг, которые горбатились как проклятые, жрали консервированный доширак, откладывали больше половины зарплаты ради одной цели: уйти с работы в тридцать лет или немногим позже. Конечно, сорокет выглядит более реалистичным, но в 40 уже не так сильно хочется на море, в горы или на тусу – по себе знаю. После 40 вообще мало чего хочется, кроме как поспать. Хотя поспать и в 30 хорошо, тут я их (новых пенсионеров-визионеров) полностью поддерживаю. Я вообще рекомендую меньше работать и больше отдыхать. Советую также сказочно разбогатеть.

Но давайте к делу. Во-первых, как и где такое вообще возможно – чтоб без выслуги лет и без папаши-генерала? Самый очевидный пример – IT, но есть и другие варианты; помню, ходила история про инженера из NVidia, который стал миллионером в 30 и жизнь ему стала не мила – и я в это охотно верю. Новые траты, нахлебники, завистники – всё это может превратиться в реальный гемор, особенно если семья изначально строилась на расчёте, а настоящих друзей никогда не было. Но это скорее исключение. Всё-таки приятно иметь пару бутылок Шато Лафит-Ротшильда за душой.

Огонь^[85]

В очередной раз благодаря tech-рассылке The Hustle^[86] я наткнулся на замечательную историю Кристи Чен^[87] и её мужа. Они не брали ипотеку, не заводили детей, а откладывали всё возможное (абсолютно) на протяжении своей короткой, но упорной карьеры. И в 31 год их совместный портфель перевалил за миллион баксов. Причём они даже не из Америки, а из Канады. Сейчас они живут на 40к канадских долларов в год. Это чрезвычайно скромно для США, просто скромно для Канады, но вот для других частей света это вполне себе норм. Два ляма рублей в год на двоих – неплохо, а? Если работать не надо. Офисное рабство тоже требует расходов: приличные костюмы, ботинки, транспорт, бизнес-ланчи, дебильные тусы с коллегами. Часики-портфельчики-сумочки.

Откуда берутся 40 тысяч долларов в год? Это 4 % от миллиона. Есть поверье, что когда ты выдёргиваешь из портфеля меньше 4 % ежегодно, то ты не трогаешь капитал. За последние 30 лет рынок акций выдавал в среднем 5–7 % годовых, ну и 1–2 % съедала инфляция. Так что на 4 % вдолгую рассчитывать можно вполне.

Фишка ранней пенсии в нескольких вещах. Во-первых, надо иметь смелость на нестандартные и зачастую осуждаемые обществом действия. Уволиться на пике карьеры? Да. Жить впроголодь, получая отличную зарплату? Да. Не поддаваться искушению отхватить быстрых денег в «Кэшбери», чтобы «удвоиться за полгода»? Да. Не брать ипотеку? Не заводить детей? Штоа? А что скажет бабушка?

А бабушка, родные мои, всю жизнь работала училкой и теперь получает пенсию в 14 тысяч рублей, да и то если успела дожить до нового пенсионного возраста. А если бы она последние 25 или 30 лет жила в своё удовольствие, вот была бы бабка! Всем бабкам бабка.

Итак, наши герои внезапно поняли, что офисное рабство – зло. Мечты бейби-бумеров – найди работу, купи дом, уважай босса, на пенсию в 65 – им почему-то не подошли. Вместо этого они решили откладывать 80 % зарплаты и к 31 году накопили миллион долларов, а этого достаточно, чтобы жить с дивидендов. Естественно, они не начинали карьеру с зарплаты в к+ баксов. К выходу на пенсию они вдвоём получали к чистыми (к если добавить канадские налоги) – не очень высокая, но, конечно, неплохая зарплата для двух айтишников. Для этого они работали по 60–80 часов в неделю, реально херачили как на галерах.

Инвестиционный гигант Fidelity рекомендует такие ориентиры для сбережений: 1 годовая зарплата к 30 годам; 3 к сорока; 6 к пятидесяти; 8 к шестидесяти и 10 годовых зарплат к 67 годам. Очевидно, начиная с 60 лет будущему пенсионеру начинают сильно помогать доходы от сбережений, потому что темпы роста портфеля увеличиваются (а зарплата – нет). Однако наши герои рассчитывают накопить 25 годовых зарплат к 35 годам! Это просто сногсшибательно.

Есть и ещё один вариант. Существует вполне реальная возможность не ждать 15 лет до своей пенсионной мечты. Может быть, вы хотите написать роман, или каждый день играть блюз в ближайшем баре, или стать художником, или там, я не знаю, кукольных дел мастером. За резню по дереву тоже можно получать деньги, хотя и не такие, чтоб прожить. Но если вы за 8–10 лет отложили –к баксов, то и дополнительного дохода вам должно хватить – при этом занимаясь любимым делом! Я вот писателем стал – по утрам коньячком лечусь и смотрю на сосны. Пенсия – это не когда не работаешь. Это когда не ходишь на работу с 10 до 6. Работаю-то я поболее вашего. Просто мне это в кайф.

Миллениалов часто чмырят за нелепые финансовые решения. Две трети юных работяг не имеют никаких сбережений, а треть не думает о пенсии вообще. Но есть небольшая прослойка хитрецов наподобие Кристи Чен – которые упоролись на тему «перестать работать после тридцати». У них свои форумы, телеграм-каналы, конференции и чёрт знает что ещё.

Ранняя пенсия – не такой уж новый концепт. Об этом писали ещё в шестидесятых, но в эпоху интернета тема расцвела. Развелось всяких умных блогеров, которые накопили свои к+ и путешествуют по миру, рассказывая заманчивые истории. Идея в том, что бережливость – это не ограничение, а освобождение. А лакшери лайфстайл – это слабость! Тут я их полностью поддерживаю. Особенно когда лакшери в кредит.

Когда не хватает миллиона

Расскажу вам другую сказку. В лучших местах планеты цены стали так несуразно велики, что кому-то не хватает дохода в миллион баксов в год! На SeekingAlpha (отличный ресурс для умных трейдеров) кто-то написал^[88] про своего друга, который еле-еле сводит концы с концами.

Мы обсуждаем, сколько нужно денег для выхода на пенсию и что люди делают, чтобы зажить и сытно, и привольно. Но иногда вопрос звучит поистине абсурдно: «Могу ли я позволить себе работать в этом месте»? Один чел из крупной вашингтонской юридической фирмы годами рассказывает друзьям, что он перегорел и как работа его достала. Он готов заняться чем угодно, только не юриспруденцией.

Вроде как с зарплатой почти в 1   долларов в год (уже много лет) он должен был давно скопить приличный капитальчик и отчалить на острова, но не тут-то было. Спрашивают его товарищи: «Ну что ж ты, болезный, ноешь постоянно?», а он такой: «Да вот не получается у меня перестать работать, каналья! Денег-то нет нихера!»

Оказывается, скопил он всего несколько сотен тысяч, да и то через платежи по ипотеке – то есть он просто владеет частью своего дома. Один раз дорого развёлся, потом как-то не было работы. И этот чел не ездит на «ламборгини» и не летает первым классом! В очередной раз задам сакраментальный вопрос: где деньги?

Оказывается, на форумах в Ди-Си (кто не смотрит Карточный Домик, это их самое империалистическое гнездо – сенаторы там, доктора, адвокаты, короче вся илита), мамаши обсуждают не памперсы и соски, а «как прожить на к в год и не сдохнуть от голода», «нам не хватает зарплаты в к на двоих»… Со стороны это маразм какой-то, реально.

Но давайте разберёмся. Во-первых, с таких сумм и налог будет адовый: порядка 50 % от дохода слижет дядя Сэм. Трое детей в частной школе – ещё к долой. Дом за 2 ляма баксов (из которых выплачено к) – это больше тысяч в год на ипотеку+страховку и налог на имущество (да, там он серьёзный, не как у нас). И вот уже осталось немногим более кусков в год. Но пока вроде неплохо.

В дело вступает медицинская страховка. Потом в отпуск свозить семью пару раз в год. Еда, одежда, всякие мелочи. Две хороших тачки. На каждого ребёнка он откладывает 20к в год на институт. Ну там дни рождения, пионерлагеря, колечко-другое, ресторан.

То есть он не какие-то абсурдные траты совершает, а вроде как и совершенно обычные для хорошего такого среднего класса – «ролексы» не носит. Но жирка, как видите, не нагулял.

Странновато, но бывает и такое. Подивимся и перемотаем обратно к нашим козлам.

Молодые, богатые и скупые

Вильям^[89] Гернбергер, летний фанат ранней пенсии, живёт (точнее будет сказать «влачит жалкое существование») в Сан-Франциско и готов терпеть весьма нетипичные для своей зарплаты лишения. Сам себя он называет «говнокодером» (это цитата) в «облачном IT», но получает он тысяч долларов в год – вполне достаточно, чтобы красиво жить в одном из самых дорогих городов США.

Но нет! Вместо этого он арендует комнату в доме с 5 спальнями (ну, вряд ли это можно назвать общагой) за баксов в месяц, тогда как отдельная хата стоила бы ему минимум 4к. Спит на надувном матрасе, по будням жрёт фасоль с рисом. На выход в люди он заложил 20 баксов в неделю (пару пива или один раз в кино с попкорном), спортзал бесплатный на работе, а вместо такси и автобуса круглогодично пользуется велосипедом (добро пожаловать в Норильск, Вилли!).

Все расходы наш скупой дружок записывает в эксель: в месяц выходит долларов. На руки он получает $ В год он накапливает почти 78 тысяч долларов. За последние 4 года Вильям откладывал в среднем 85 % своего заработка. С учётом роста фондового рынка он собрал уже тысяч баксов – почти половина от его цели в к.

«Я накоплю тысяч к году, уволюсь и перееду в более дешёвый город – может быть, Миннеаполис – и стану жить на проценты». Он, кстати, не планирует бездельничать. Он собирается задрачивать виолончель (увы!), ну и кодить для всяких некоммерческих организаций. «Для большинства из нас идея финансовой независимости – это не уход из жизни. Просто нам нужна свобода выбора. Если убрать деньги из уравнения, можно тратить время на более важные вещи – для себя и для общества».

Стёпа Филькенштейн, летний рекрутер из Бостона с зарплатой в к/год, откладывает 63 % от своего дохода. Отоваривается он в мелкооптовых «Ашанах» и «Метро». «Я не покупал новую футболку со школы», – признаётся экономный парень. «А мои родители никогда не смогут уволиться», – продолжает он. Сам же Стёпа планирует выйти на пенсию в «Отец потерял работу во время рецессии, а мама – соцработник. Всю жизнь они сводят концы с концами и живут от зарплаты до зарплаты. Я хочу вырваться из этого сраного порочного круга».

Экстремальная скупость подобных миллениалов частично объясняется неверием в рост экономики. Они начали искать работу как раз перед кризисом, прекрасно видели, как рабочие места сокращаются, дома дешевеют, а зарплаты стагнируют. В то же время юные ленинцы (Цукерберг, Дуров, ну и всякие фаундеры Snapchat, Uber, AirBnB) вовсю седлали единорогов и становились миллиардерами раньше тридцати.

Желание вырваться из оков традиционной работы, оказывается, вполне реализуемо. И для американцев вопрос тут скорее в свободе, чем в богатстве. «

Compartilhe nas redes sociais